– Положительно. Она боялась, что Егор приведет
в дом охотницу за состоянием, которая будет третировать свекровь. Я подробно
проинструктировала Лену, и мы добились успеха, они поженились.
– Но зачем вам понадобилось
бракосочетание? – недоумевал я.
Эдита выпрямилась.
– Мерзавец должен был умереть, но не сразу.
Травить его, как крысу, я не собиралась, нет! Это слишком просто и быстро. И
какое удовольствие в его мгновенной кончине? Выпил чашку кофе с цианистым
калием и убыл в ад? Нет, мне были нужны его мучения, разорение, позор,
заключение в тюрьму. Вот тогда я бы пришла к нему в камеру, взяла бы за руку и
сказала: «Витя, помнишь Илью, погибшего из-за тебя в милиции? А повариху? Это
я, и то, что теперь с тобой происходит, организовано мною». Еще лучше было бы,
если б он сломал позвоночник и остался гнить в постели.
– Но какова в этом роль Лены?
– Экий вы непонятливый, – попеняла
Эдита, – Лена сумела влюбить в себя Егора, приручила его. Даже самый
отъявленный мерзавец нуждается в человеке, перед которым можно открыть душу. Я
была готова ждать этого момента годами и не торопила события, пусть семья Лены
и Егора окрепнет, и у мужа появится абсолютное доверие к супруге…
– Вы надеялись, что Дружинин
разоткровенничается с Леной, расскажет ей историю кражи скифского золота, о
том, как Витя Машкин превратился в Егора Дружинина? А Лене предписывалось потом
заявить в милицию, что муж много лет назад убил ребенка и живет с тех пор под
чужой личиной? – воскликнул я.
Эдита скривилась.
– Нашему государству, хоть оно и кричит на
каждом углу: главное – человек, на самом деле плевать на граждан. Почитайте
Уголовный кодекс, заметите замечательную тенденцию: если вы украли некую сумму
у частного лица, получите небольшой срок, отхватите столько же у родного
отечества – мало вам не покажется. Убьете соседа по квартире, вам навесят срок
ну… лет семь, домой вернетесь через четыре года с половиной, получите
условно-досрочное освобождение, и адью. Если же с депутатом подеретесь, морду
ему начистите, то… ох, не завидую я вам в этом случае. Кому нужен погибший бог
весть когда сын алкоголика? Нет, Лене следовало узнать, где спрятано скифское
золото, вот за кражу бесценных раритетов господину Дружинину не поздоровилось
бы, тут бы ему все припомнили, в том числе и смерть ребенка. А я непременно
поеду в суд и в нужный момент встану и заявлю:
– Перед вами живой свидетель тех лет!
Все расскажу, без утайки.
– Вас тоже арестуют! – воскликнул я.
– Верно. Я готова к такому повороту событий.
– Что-то я вас не понимаю, – вздохнул
я, – вы полжизни прятались под чужим именем, чтобы вас не поймали,
тщательно замели все следы и собрались давать свидетельские показания? Право,
это нелогично!
Эдита взяла прислоненную к креслу палку,
оперлась на нее, с огромным трудом встала и торжественно произнесла:
– Да. В юности я была авантюристкой, в зрелости
тоже жила, как хотела, и не жалею ни о чем, но с возрастом суетность ушла, и на
старости лет я хочу отомстить за Илюшу. И еще: никого из моих любимых больше
нет на земле: Илья, Толя, Нина Петровна, Алена – все ждут меня там, в ином
мире. Мне здесь терять нечего, зажилась я на белом свете, нужно отомстить, и
можно спокойно уходить. Когда мы крали золото, я была полна сил и боялась
заключения, но сейчас мне плевать на все! Ясно объяснила?
– Более чем, – пробормотал я.
Эдита села в кресло и спросила:
– Хотите чаю?
– Спасибо, – ответил я, – а что,
Лене удалось раскрыть тайну?
– Нет, – покачала головой старуха, –
она пыталась это сделать, но Егор оказался крепким орешком. Последний год я
даже заподозрила, что Лена и впрямь влюбилась в подлеца, она расцвела, необычайно
похорошела и перестала трижды в неделю отчитываться передо мной. Сначала я не
принимала никаких мер, но потом пришлось припугнуть Елену.
– Что вы ей сказали?
– Ничего особенного, просто объяснила: я
устроила ее брак, я его и разрушу, сообщу Егору, что жена – вульгарная охотница
за деньгами, и Дружинин выставит лицемерку вон. Поэтому ей лучше плясать под
мою дудку.
– А Лена?
Эдита скривилась.
– Люди трусы, их легко запугать, если знать,
на какую струнку нажать. Елена мигом стала оправдываться. Дескать, она просто
не хотела меня беспокоить понапрасну, поэтому и не приходила и почти
подобралась к тайне. Якобы через пару недель Егор раскроет все, он уже делал ей
намеки, говорил: «Хочу свернуть бизнес и жить спокойно, денег у нас будет
море».
– Почему вы уверены, что у Дружинина есть это
треклятое золото? – воскликнул я.
Эдита засмеялась.
– А где ж ему быть?
– Небось он его давно продал, проел, прожил!
Старуха закашлялась.
– Ваша наивность поражает, – справившись
с приступом, заявила она, – я после происшедшего изучила гору специальной
литературы. Пояс и диадема бесценны, коллекционеры отвалят за них миллионы
долларов. Нет, все припрятано, Егор потихонечку спускал кольца и браслеты, на
выручку основал свой бизнес и выжидал удобного момента, хотел переправить
раритеты за границу, но, видно, пока это не удавалось. А теперь и в России есть
люди, готовые приобрести бесценные сокровища. Знаете, как развивались события в
последние недели?
– Даже предположить боюсь, – быстро
отозвался я.
Эдита сложила руки на коленях.
– Думаю, Егор таки нашел покупателя, именно по
этой причине он завел с женой разговор о продаже бизнеса и переезде за границу.
А Лена совершила какую-то ошибку, вследствие которой Дружинин догадался:
супруга его обманывает, она охотница за золотом. И Егор начал действовать, на
кон были поставлены слишком большие деньги, и реагировать требовалось
моментально. Дружинин имитировал свою смерть, а когда все убедились в том, что
он похоронен, выполз из укрытия и убил Лену.
Я чуть было не воскликнул: «Нет», но вовремя
прикусил язык и поинтересовался:
– Простите, а вы никогда не слышали о человеке
по имени Юрий Трофимов?
В глазах Эдиты мелькнуло неподдельное
удивление.
– Нет, – ответила пожилая дама, –
почему вы спрашиваете?
– Зачем вы рассказали мне неприглядную правду
о себе? – проигнорировав ее вопрос, задал я свой.
Эдита улыбнулась.
