– Наш мозг сложная система, его еще изучать и
изучать. Ученые подметили интересную вещь – мало приятную информацию часто
выметает из памяти. Вот вам конкретный пример. Недавно ко мне обратился один
человек, только-только шагнувший на высокую ступеньку карьерной лестницы, ему
доверили управлять большим предприятием. Все было хорошо, но возникла проблема:
вот уже полгода директор не способен запомнить имен своих заместителей, помощников,
секретарей, водителя… Несчастный, опасаясь, что по заводу пойдут слухи об его
ограниченных умственных способностях, стал записывать необходимые сведения в
блокнот. Но представьте идиотизм положения! Иван Иванович вытаскивает свиток,
водит по строчкам пальцем, потом говорит: «Сергей Сергеевич, мне надо…» Смех,
да и только. Вначале Иван Иванович просто мучился, потом, обегав всех узких
специалистов, обратился к психиатру. Выяснилась интересная вещь: Иван Иванович
начал делать карьеру, чтобы угодить властной, авторитарной жене. Супруга упорно
толкала мужа наверх, Иван Иванович покорялся, но больше всего на свете хотел
тихой жизни без всякой ответственности: мирной рабочей недели с четкими рамками
занятости и свободными выходными. Но амбициозная супруга, обзывая его тюфяком и
лентяем, таки сумела сделать из него начальника. Внешне Иван Иванович выглядел
успешным и довольным, но внутри ощущал глубокий дискомфорт, и мозг пришел ему
на помощь: перестал оставлять в памяти столь необходимую для продолжения успешной
карьеры информацию. Ну разве станут дальше повышать мужика, который именует
своего заместителя каждый раз по-разному: то Петей, то Лешей, то Володей? А еще
многие из нас жалуются на начинающийся склероз: забыли о предстоящих делах,
день рождения свекрови, пропустили поход к стоматологу… Смею вас уверить, это
не болезнь, покопайтесь в себе и поймете: вам отчаянно не хотелось работать,
свекровь вы терпеть не можете, к стоматологу ноги просто не идут, вот мозг и
решил вам помочь. Еще врачи знают: жертва автокатастрофы или нападения
грабителей часто забывает опасную ситуацию, лишается чувств, а потом не может
описать происшедшее.
– Я поняла, – оборвала словоохотливого
врача Ольга Андреевна, – но как вернуть память сыну?
Психиатр развел руками.
– Дорогая моя, обладай я подобным знанием,
получил бы все престижные мировые премии. От амнезии нет лекарств.
Но Ольга Андреевна не сдалась. Несколько лет
она водила Егора по разным специалистам и в каждом кабинете слышала примерно
одно и то же. Другая женщина бы давно смирилась с тем, что скифское золото
уплыло из рук, но Дружинина была упорной. В конце концов один профессор сказал:
– В принципе, память может вернуться после
мощного стресса. Клин клином вышибают.
– Это как? – заинтересовалась Дружинина.
– В моей практике было много тому
подтверждений, – сказал ученый, – например, Олеся Сердюкова. Она
потеряла память во время пожара, не узнавала близких, через полгода угодила в
автокатастрофу и пережила новое, еще более сильное потрясение. Память к ней
вернулась. Или Михаил Репин, был напуган пьяным соседом-милиционером,
размахивающим у него перед носом пистолетом, забыл свое имя, но потом вспомнил
его после падения со второго этажа.
– Значит, организму нужна встряска! –
воскликнула Ольга Андреевна.
– Именно так, – кивнул профессор.
И Егор начал заниматься экстремальными видами
спорта.
– Вот почему он лазил по горам без страховки и
прыгал из самолета в жерло вулкана, – закричал я, – пытался так
испугать себя, чтобы вспомнить, где захоронено золото!
– Верно, – сказал Максим, – только,
похоже, если планируешь стресс, то ничего не получится. Егор попал в тяжелое
положение. Первый раз он просто прыгнул с парашютом из самолета, невероятно
перепугался, потом ощутил непередаваемый восторг, прилив адреналина опьянил
парня. Ольга Андреевна просчиталась: опасные забавы давали встряску организму
Егора, но совсем не ту, на которую она рассчитывала. Вместе с ужасом рука об
руку пришло и удовольствие. Страсть к хождению по лезвию бритвы сродни
наркомании, затягивает в свою паутину, требует все большей дозы. Дружинин, по
сути, превратился в безумного охотника за адреналином, он не мог жить как все,
у него не складывались отношения с женщинами, потому что через месяц совместной
жизни с любой, даже самой распрекрасной красоткой, у Егора сводило скулы от
скуки. Ему нужна была столь же бесшабашная особа, но где ее найти?
Лишь через несколько лет Ольга Андреевна
сообразила, что натворила. Егор стал настоящим алкоголиком, только он не пил
горячительные напитки, а охотился на стресс. Следует отметить, что Дружинины
производили впечатление вполне благополучной семьи. Ольга Андреевна
распродавала перстни из скифского захоронения, но она была очень осторожна.
После смерти соседей по коммуналке она дала кому нужно «барашка в бумажке» и
стала единоличной владелицей квартиры, потом сумела пристроить Егора на работу
в журнал «Литературный Восток».
– Погоди, – воскликнул я, – у
Дружинина был отец, переводчик!
– Ты его видел? – усмехнулся Макс.
– Нет, он умер задолго до нашего с Егором знакомства, –
пролепетал я, – оставил жене и сыну отличную квартиру, сберкнижку…
– Книги, переведенные папой, ты листал? –
напирал Макс.
– Нет, – растерянно ответил я.
– Вот, вот, – кивнул он, – не было
папаши – переводчика чужих стишат.
– Но зачем Егору врать?
Макс усмехнулся.
– Ольга Андреевна и Егор не хотели ненужных
вопросов типа: «Откуда у вас шикарная квартира? Где берете деньги на безбедную
жизнь?» Это сейчас народ особо не любопытствует, но в советские годы было
опасно демонстрировать благополучие. Ну какой мог быть достаток у
преподавательницы русского языка? А вот если она вдова члена Союза писателей,
то вопросов нет.
– Глупости, – заявил я, – очень
многие жены умерших литераторов влачат жалкое существование, просто они умеют
пускать пыль в глаза, как Николетта. Та постоянно рассказывает небылицы о
несметных капиталах в швейцарских банках, но на самом деле маменьку содержу я.
– Ваня, – укоризненно сказал Макс, –
ты из этой тусовки, потому и знаешь правду, а для остальных людей слова «вдова
писателя» являются синонимом если не богатства, то устойчивого материального
положения. Это раз. И потом, ты, познакомившись с Дружининым, сразу стал
считать его равным себе, так?
– Верно, – кивнул я, – он сын
писателя, правда не слишком успешного, но…
– …птица из той же стаи, – закончил за
меня Макс, – а Ольга Андреевна очень хотела, чтобы Егора на равных приняли
в коллективе, она рассчитывала на удачный брак «сына» с дочкой какого-нибудь
прозаика.
