– Извини, Ваня, я совсем забыл сообщить тебе
некоторые подробности.
Я остановился, схватился за подоконник и
повернулся к приятелю.
– Много еще фактов спрятано в твоем рукаве?
– Сущий пустяк, – прищурился Макс, –
скифское золото. Понимаешь, и Егор, и Лена считали Ольгу Андреевну милой,
пожилой, слабой дамой. Ольгушка в основном копошилась по хозяйству, но ни
остроты слуха, ни зоркости глаз, ни ума она не растеряла.
Свекровь живо смекнула, что у невестки есть
любовник, и даже легко вычислила его имя. Лена часто запиралась в своей
комнате, вела долгие разговоры по телефону, посылала эсэмэс-сообщения, а
Ольгушка, несмотря на возраст, разбирается в современных средствах связи. Она
улучила момент, пошарила в сотовом у Лены и раздобыла таким образом номер
телефона Юры. Егору мать правды не сообщила, ей не хотелось открывать сыну
глаза. До поры до времени свекровь решила просто понаблюдать за потерявшей
голову Леной.
Потом она стала свидетельницей беседы Егора и
Юрия. План предстоящих «похорон» Дружинина обсуждался в его кабинете. Егор был
уверен, что дома нет лишних ушей, Трофимов приходил всего один раз, где потом
они обговаривали детали, Ольгушка не знала. Но самый первый разговор состоялся
в квартире. В тот момент Лены не было, а старуха ушла в парикмахерскую, где
предполагала просидеть три часа. Однако дама вернулась назад уже через сорок
минут: ее мастер заболел, краситься у другого она не захотела. Ольгушка тихо
вошла в квартиру и услышала громкие голоса Егора и Юрия, уверенных в том, что
они одни. Вот так она и узнала о планируемой шутке, но вида не подала. Это ведь
была не первая идиотская забава Дружинина.
Но в конце марта случилось событие, разом
сломившее Ольгу Андреевну. Не секрет, что Ольгушка любила подслушивать
разговоры близких, ей нравилось быть в курсе чужих дел. В тот судьбоносный
вечер у нее сильно разболелась голова, и дама, пожаловавшись Лене на мигрень,
рухнула в кровать. Проснулась она внезапно, от громкого голоса Егора:
– А мама где?
– Спать легла, – ответила Лена, – у
нее мигрень разыгралась.
Ольгушка удивилась, ей спросонья почудилось,
что пара почему-то находится у нее в спальне. Но потом, уловив запах дыма, она
все поняла: Егор и Лена устроились на лоджии, вышли покурить на свежий воздух.
Ольгушке при мигрени всегда становится душно, вот она и распахнула, несмотря на
март, окно. Так она стала свидетельницей их разговора.
– Хорошо, что она дрыхнет, – сказал
Егор, – у меня к тебе секретное дело. Слушай и не перебивай!
Ольгушка тоже затаила дыхание и узнала…
историю о скифском золоте, только рассказана она была сыном в сильно измененном
варианте.
Со слов Егора получалось, будто кражу совершила…
Ольга Андреевна.
– Уж не знаю, как она это осуществила, –
лихо врал Дружинин, – небось долго готовилась, но ей удалось украсть
драгоценности. Был у нее сообщник, шофер Николай. Вот его-то с частью
награбленного и поймали.
– Ой, ой! – воскликнула Лена.
– Ольга Андреевна осталась на свободе, –
журчал Дружинин.
– Как же ей удалось избежать наказания? –
с неподдельным интересом в голосе поинтересовалась жена.
– Водитель умер, – пояснил Егор, –
от инфаркта. Матери повезло, она спрятала большую часть награбленного на берегу
реки, а потом уехала в Москву очень спешно, прихватив меня с собой. Если
честно, я был маленьким и плохо помню события. Знаешь, мы в то время жили
бедно, у отца возникли трудности с переводом книг, вот и пришлось нам на лето
уезжать в провинцию.
– А как Ольгушка попала к археологам? –
спросила Лена.
– Ой, ты требуешь слишком многого, –
засмеялся Егор, – говорю же, я был пацаном, на уме была одна рыбалка. Вот
из-за этой страсти я и узнал тайну. Мать решила закопать украденное, пришла тайком
на берег, а я в этот момент там удил, но, вот уж судьба, в кустики отбежал.
Гляжу, мама крадется, она меня не заметила, сделала ямку, запихнула туда мешок,
и тут молния как шарахнет! Прямо в землю, между нами. Я сознание потерял, а
когда пришел в себя, вижу – мама лежит.
Ольгушка, затаившись, слушала лживый рассказ
сына, а Дружинин очень убедительно вещал, как пытался привести ее в чувство,
как они потом уехали домой.
– Значит, она из-за удара молнии забыла, где
закопан клад? – спросила Лена.
– Да, – печально ответил Егор, –
потом по врачам бегала, и все без толку. Мать сильно изменилась, стала злой,
меня била, обвиняла во всех грехах! Говорила: «Это ты спер скифское золото, я
тебя сдам в милицию». Я очень ее боялся, оттого и в экстремальные забавы лез,
чтобы ужас забыть. Я, Леночка, всю жизнь под дамокловым мечом хожу, возьмет
мамаша и выдаст меня, то есть наврет в милиции, и каюк мне. Она меня с детства
шантажирует.
– Я думала, вы любите друг друга!
Егор засмеялся.
– Как собака палку, просто умеем держать лицо.
– Но почему вы живете вместе?
– А куда деваться? Мать присосалась ко мне как
пиявка, ей хочется безбедно существовать, сын – гарантия ее сытой старости. А
я, как маленький, боюсь тюрьмы, мать постоянно шипит: «Ты вор и убийца, помни
об этом».
– Кого же ты убил? – воскликнула Лена.
– Никого, – моментально исправил свою
оплошность Егор, – просто у нее такой бзик, она имеет в виду шофера
Николая, ну того, у которого то ли инфаркт, то ли инсульт случился. Да ты не о
глупостях думай, главное впереди. Я сегодня вспомнил, где зарыто золото.
– Вау! Каким же образом?
Дружинин хмыкнул.
– Ты рано заснула, а я крутился с боку на бок
и решил телик посмотреть, наушники нацепил и начал пультом щелкать. На одном из
дециметровых каналов фильм крутили, триллер. Так, пустяковый сюжет, мальчик
убил приятеля и решил представить дело как несчастный случай. Очень натуральные
съемки, когда убийца плыл по реке, толкая перед собой труп друга, я
почувствовал, что сам нахожусь в воде. Такое реальное ощущение… темнота,
тишина, страх, плеск волн… м-да! В общем, с памяти моей словно черную тряпку
сняли, все я припомнил. На берегу береза стояла, необычная, их еще ведьмиными
зовут: из одного ствола три дерева расходятся. Если встать спиной к реке, а
правым боком к березке, то прямо по курсу растет здоровущая ель, вот под ней
мать все и закопала.
– Ты уверен? – выдохнула Лена.
