Внезапно все кончилось. Я сидел на берегу озера, освещенного ярким солнцем, и наблюдал, как плещется рыба в его необычайно чистой воде.
– Ну что же ты? – раздался совсем рядом со мной чей-то до боли знакомый тихий женский голос. – Иди! Ты же за этим сюда пришел.
Я оглянулся по сторонам, чтобы поподробнее расспросить обладательницу этого голоса о цели своего визита. Похоже, она знала об этом значительно больше, чем я. Но этого не потребовалось. Ноги сами собой понесли меня вверх по склону высокого холма, сплошь поросшего яблонями. Поднявшись на вершину, я с немалым удивлением установил, что часть суши, на которой я находился, была со всех сторон окружена водой, то есть представляла собой остров в классическом понимании этого слова.
Яблони разнообразных сортов, в необыкновенном изобилии росшие здесь, наводили на мысль о присутствии человека, однако более ничего не говорило в пользу этого предположения. Казалось, на острове, кроме меня, нет ни души.
Созерцание этого идиллического пейзажа было прервано самым неожиданным и бесцеремонным образом.
Оглушительный тоскливый то ли рев, то ли вой заставил кровь мою похолодеть, а птиц, поющих на ветвях, на минуту замолкнуть. Хотя, похоже, особого страха этот звук у них не вызвал.
Немного помедлив, я определил, с какой стороны доносился этот рев, и осторожно начал спускаться, внимательно изучая окрестные ландшафты. Спуск не занял много времени. Я уж было отчаялся понять, откуда раздавался услышанный мною звук, но… тут я увидел его.
Громадный дракон, длиной футов сто двадцать, лежал на небольшой поляне, свернув хвост и положив на передние лапы плосколобую шипастую голову. За его спиной виднелся вход в пещеру, светившуюся изнутри каким-то странным светом. Глаза дракона были полуприкрыты. Казалось, он был глубоко печален и ничего из того, что происходило вокруг, его не трогало.
Я, замерев, смотрел на реликтовую тварь, не зная, что же мне надлежит делать. Медно-красная чешуя доисторического ящера блестела на полуденном солнце, притягивая к себе взгляд, словно завораживая.
Тут дракон, очевидно, почувствовав мое присутствие, повернул морду, и наши взгляды встретились. Он медленно поднял голову, тоскливо поглядел в сторону непрошеного гостя и выдохнул в мою сторону струю огня.
Глава одиннадцатая
Самое замечательное в путешествиях – это те незабываемые впечатления, которые не встретишь больше нигде.
Джеймс Кук
Я проснулся от странного шума на улице. Лиса со мной не было. «Разминается», – подумал я, вставая и потягиваясь. Сквозь витражный переплет пробивались разноцветные солнечные лучи, составляя причудливый подвижный узор на полу и стенах. Через щелку, образованную выпавшим кусочком стекла, я выглянул на улицу.
Прямо посреди двора, в кругу восхищенных зрителей из числа телохранителей принца Джона, стоял Лис, методично натягивая лук, проходивший у нас в Институте под кодовым названием «аттракцион “Женихи Пенелопы”». Время от времени кто-то из смельчаков пытался повторить его движение, но натянуть тетиву дальше щеки не удавалось никому.
«Слабаки! – подумал я, забывая о собственных «успехах» на этом поприще. – Ладно, здесь все нормально. Надо проверить, что там у Виконта».
– Капитан вызывает стажера!
Минут через пять настойчивого вызова на канале начал появляться некий сумбур из обрывков сна и предподьемной мути. Наконец, видимо, после зверского насилия над организмом, пошла картинка.
Трудно сказать, туманное ли утро было причиной плохой видимости или же физическое и моральное состояние моего славного оруженосца, но одно можно было утверждать точно: место, где он отверз свои очи, ничуть не походило на то, где он их смежил.
Послышалось негромкое ржание. Виконт несколько обалдело перевел взгляд в ту сторону, откуда доносился звук. Альбарай, великолепный гнедой жеребец испанской породы, принадлежавший Крису, хорошо отдохнувший и вполне довольный жизнью, стоял в трех ярдах от хозяина, нетерпеливо роя землю копытом.
– Ну ни хрена себе! – произнес Виконт, оглядываясь по сторонам и пытаясь определить свое новое местонахождение.
– Доброе утро, Вик!
– Да, Капитан. Вы что-нибудь понимаете?
– Не очень. Но здесь, похоже, это в порядке вещей. По правде говоря, я уже начинаю к этому привыкать.
Невдалеке послышался цокот копыт, скрип колес и щелканье кнута. На ходу поправляя сбившуюся перевязь меча, Крис довольно легко вскочил в седло. Звуки раздавались все ближе:
– Дьявол раздери этот туман! Не ровен час завалишься в какую-нибудь канаву. Н-но, неживые! – Голос возницы звучал уже совсем рядом.
Виконт тронул шпорами своего скакуна. Раздалось призывное ржание.
– Эй, кто там, отзовись! – послышался настороженный окрик незнакомца.
– Честный путник! – отозвался де Монгийе. – Держу путь в Лондон. Да, кажется, сбился с дороги в тумане.
– Подъезжай сюда, приятель! Дорога совсем рядом. Если хочешь, поедем вместе. Все веселее! До Лондона еще миль пять.
– А, привет, Вик! – ворвался на канал связи радостный Лис. – Как голова? Ничего? А с глазами? Или это у вас такой туман? Ну-ну. А у нас тут солнце светит, благодать!
– Лис, ты чего влез?
– Там принц Джон пригнал наших лошадей и скарб. Да и вообще пора отсюда сваливать, а то потом по жаре придется корячиться. Буди принцесску, труба зовет!
– Как ты себе это представляешь? Насколько я что-то понимаю в коронованных особах, если часов до одиннадцати их разбудить, нам тут всем будет мало места на корабле.
– Капитан, я все, конечно, понимаю, она обалденно красивая девушка, но время играет против нас. Надо делать отсюда ноги, пока принц Джон не придумал, как нам их выдернуть из того места, где их Господь первоначально приделал.
– Ладно, попробую, – сдался я. – Ты пока распорядись, чтобы все было готово к маршу. Действуй, – и отключил связь.
Мне доводилось многим заниматься в своей жизни: я торговал браслетами на Водах и рисовал вывески в доме Святого Лазаря
[27]
, греб на галерах и венчался на царство, но, видит Бог, мне никогда не доводилось будить капризных принцесс после бурно проведенной ночи. «Леди, в Лондон собирайтесь, петушок пропел давно!» – крутилось у меня в голове.
Я приблизился к ложу, все еще довольно смутно представляя, что же, собственно говоря, должен буду сделать.
Из-под приподнятой занавеси-балдахина мой нескромный взор выхватил округлое плечо и тонкую изящную руку, саму по себе являвшуюся произведением искусства. У меня невольно перехватило дыхание. «Спокойно! Возьми себя в руки, – приказал я себе. – Да! Вот именно: руки надо срочно чем-то занять».
