– Послушайте, почтеннейший, – попытался возразить я, оскорбленный предположением шкипера о нашей принадлежности к работорговле. Но не договорил, замерев с открытым ртом.
Прямо к нам от кормовой надстройки шел мужчина, одетый в добротный плащ из фламандского сукна и шляпу с маленькими круглыми полями. Все в его облике выдавало человека, привыкшего к дальним странствиям и вполне вольготно чувствующего себя на покачивающемся из стороны в сторону суденышке.
Лис, удивленный напавшим на меня столбняком, быстро перевел глаза туда, куда был направлен мой взор.
– Ба! – Он широко распахнул объятия. – Какие люди! Глазам своим не верю, неужто это в самом деле дражайший Карл из Риббека? Вы таки привели к нам подмогу от господина фон Нагеля?
– А, – вмешался владелец «Святой Женевьевы», – это мой второй фрахтовщик. Я вам о нем говорил, он направляется на Сицилию.
– Господа! Господа! – Немецкий торговец, на ходу теряя свое величие, ринулся нам навстречу, по дороге рушась на колени и пытаясь обхватить руками одновременно мои и Лисовские ноги. – Вы живы! Я так рад! Так рад! О Господи, какое счастье, вы живы!!! Я так виноват перед вами… Я так счастлив – вы живы! – в экстатическом состоянии нервного припадка причитал он, старательно пытаясь оторвать нам по штанине.
– Да ладно, – растерянно попятился Лис. – Ты шо елозишь, на ноги-то встань, неча палубу коленями протирать.
– Эй, Ансельм! – крикнул я. – Кубок с водой сюда! Быстро!
– Не встану-у!!! – орал купец. – Я так виноват, так виноват перед вами! Мне нет прошения! Но это все они. Они! Они грозились убить меня, сжечь мой дом, они обещали пустить меня по миру…
– Да кто они-то?
Расторопный Ансельм, до того зубривший текст вредного заклинания таинственной венедской школы, не заставляя себя долго ждать, примчался с полным кубком воды. Купец выхватил чашу из рук Лисовского ученика, и зубы его зацокали о край кубка.
– О-о, – чуть отдышавшись, вновь простонал наш старый знакомый. – Это люди графа Шверинского. Я был вынужден повиноваться им. – Он вновь впал в истерику, грозя залить судно горючими слезами и пустить его на дно, совсем как некогда пожарные в нью-йоркском порту фешенебельный лайнер «Нормандия».
– Так, светило частной торговли. – Лис подхватил скорчившегося на палубе купца под мышки и рывком поставил на ноги. – Ну-ка, не рыдай, шо Ярославна на валу! Сейчас ты будешь говорить спокойно я связно. Причем, отметь себе, чем правдивее будет твоя речь, тем длиннее будет жизнь.
– Да-да, конечно, – согласно закивал Карл, вновь прикладываясь к предусмотрительно протянутому Ансельмом кубку, – здесь-то я могу наконец сказать всю правду. Здесь-то они меня не достанут! – Он погрозил кулаком невидимым обидчикам куда-то в сторону давно уже скрывшегося из виду берега Южной Франции. – Господа, – купец посмотрел на нас с нескрываемой мольбой в глазах, – я был бы счастлив предложить вам немного выпить.
– Да, хорошая мысль, – оживился Лис. – У нас, кстати, есть бутылка весьма славного винчика. Ансельм, подсуетись там, организуй выпить-закусить, надо же в конце концов спрыснуть этакую встречу.
– О-о, господа, я так рад! Так рад…
Дальнейший разговор протекал уже без лишних свидетелей, зато в присутствии бутылки «Жигондаса». Впрочем, с постепенным убыванием ее содержимого.
– О, славное вино, – с видом знатока смакуя напиток, произнес риббекский купец, – настоящий темный рубин. А какой аромат, – он принюхался, – спелые ягоды, слива, вишня и, пожалуй, ежевика. Что еще? Специи, мята и совсем чуть-чуть старого дуба. Прекрасный вкус и замечательное послевкусие.
– Да, – кивнул я, – рекомендуется к дичи, красному мясу и плесневелым сырам. Это все мы и без тебя знаем. Ты нам лучше поведай, как было дело тогда под Херсирком.
– Да что за резон мне теперь скрывать, это старая история, – начал он. – Я когда-то служил кнехтом в отряде одного шверинского рыцаря…
– Как звали? – немедля спросил я.
– Юсташ фон Зеедорф.
Не знаю, врал ли рассказчик или же говорил правду, но это имя я слышал и прежде. Лично видеться с ним не приходилось, но, помнится, гарнизоном одной из шверинских крепостей командовал некий Юсташ фон Зеедорф.
– Я был тогда еще совсем молод, – вздохнул купец, – покинул родные места, искал счастья на чужбине.
– Ближе к делу, – прервал скорбное повествование Лис. – Тоже мне, слепой Гомер! Байки о родословных ваших местных вельмож мы уже слышали.
– Да, конечно, – вздохнул торговец, кидая на моего друга • укоризненный взгляд. – Но я как раз говорю по делу. Господин рыцарь в то время приблизил меня к себе, намеревался даже сделать знаменщиком, но однажды, – он замолчал, словно что-то обдумывая, затем махнул рукой, – эту тайну я не раскрыл даже отцу, но теперь – какой в ней прок? Господин Юсташ дал мне немалую сумму золотом и отправил в Фризландию купить коней для своего отряда. Я хорошо разбираюсь в лошадях…
– Мы тоже, – оборвал его Лис. – Не отвлекайся.
– Я был совсем молод, у меня была с собой куча денег рыцарь не поскупился дать мне средств к существованию в дальнем краю. Я остановился в хорошей гостинице, пустился в кутеж, играл в кости, пил дорогие вина, а когда опомнился, денег почти не осталось.
Я решил не возвращаться обратно. Господин Юсташ был так добр ко мне, а я обманул его. – Он хлюпнул носом.
– Еше короче и еще ближе к делу, – недовольно поторопил его Лис.
– С тех пор прошел не один год, я скитался, порой без гроша в кармане, много пережил. Наконец вернулся домой, унаследовал отцовскую лавку, стал почтенным человеком, и тут… Вы позволите еще вина? – Лис молча плеснул из бутыли в кубок. – Благодарю вас, господин Венедин. – Карл залпом осушил кубок, забывая и о цвете, и о вкусе, и о послевкусии. – Так вот, незадолго до вашего появления, в лавку зашел один человек. Я сразу узнал его, хотя не видел очень давно. Это был старший сын Зеедорфа, и у него была моя расписка, та самая, согласно которой я получил деньги на проклятых фризландских коней. Я был готов вернуть ему все до гротгена, но он пообещал объявить меня вором и предателем, обещал велеть своим людям сжечь мой дом и погубить всю мою семью. Он говорил, что отряд его отца был уничтожен и сам господин Юсташ убит из-за отсутствия этих самых лошадей.
– Убит?! – вмешался в разговор я. – В прошлом году он, кажется, был жив и здравствовал.
– В самом деле? – пожал плечами наш риббекский проводник. – Я уже лет пятнадцать как носа не казал в Шверин. Почем мне знать? Я был очень напуган. Тогда сын моего бывшего хозяина потребовал помочь ему заманить вас в ловушку. Он не предполагал, что старый .барон нападет на вас, и велел мне самому придумать, как завести вас на тот чертов постоялый двор под Штраумбергом. А тут как раз такое дело: на площади в Риббеке я услышал, что на вас напали, что командира вашего эскорта зовут фон Нагель, и помчался к вам навстречу. Дальнейшее вам известно.
