Книга Воронья стража, страница 19. Автор книги Владимир Свержин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Воронья стража»

Cтраница 19

– Вы хорошо говорили, Уолтер, – похвалил я новоиспеченного вельможу.

Он устало облокотился на высокий каменный парапет и сквозь щель между зубцами оглядывал топчущуюся в предвкушении неведомого чуда толпу. В свете факелов та казалась фантастическим чудищем с невероятным множеством голов и атрофичным мозгом в кончике хвоста.

– Пустое! – досадливо отмахнулся Рейли. – Слышали бы вы, какие я проповеди сочинял в Оксфорде для отца Этельреда. Всего по два шиллинга за штуку. Главное, чтоб прихожане были уверены, что они все поняли, но что-то все же осталось для них недоступным. Эти графы и бароны ничуть не лучше торговцев сукном и пивом. В этих-то джентльменах я как раз не сомневался – им всем есть что терять. Но Невилл-то хорош, стервец! Такого надо либо казнить, либо жаловать.

– Лучше жаловать! – мудро посоветовал я.

– Посмотрим, – устало бросил Уолтер, а затем добавил без всяческого перехода: – Мессир, завтра мне, вероятно, понадобится ваша помощь.

Я невольно побледнел:

– Уолтер, неужели вас снова влечет за собой тень моего брата?

– Нет, – отрицательно мотнул головой вчерашний пират. – Мне понадобитесь именно вы, ваше высочество. Но об этом позже. А сейчас, – он оттолкнулся руками от парапета, – а сейчас недурственно было бы почтить вниманием королевский ужин. Ведь королева Мария дает его по случаю вашего приезда, – Рейли иронично скривил губы, – дор-р-рогой кузен. Негоже заставлять ее величество ждать.

Торжественная, словно похоронная церемония, трапеза вполне утолила разыгравшийся не на шутку голод, однако не прибавила легкости и непринужденности пирующей братии. На ужин была приглашена сиятельная маркиза Дорсет, точно по мановению волшебной палочки превратившаяся из пламенной Дианы в утомленную стареющую женщину. Еще нынче утром, невзирая на пудру и румяна, язык бы не повернулся сказать, что огнекудрой Бэт сорок лет. Сейчас же низвергнутой королеве можно было дать и пятьдесят и более. Елизавета сидела совсем недалеко от ликующей соперницы, старательно демонстрирующей лордам Тайного совета молодость и красоту.

Уста Марии Стюарт, пытавшейся развлечь легкой беседой несгибаемую соперницу, источали приторно-сладкие любезности. Однако не надо было отдавать весь этот сироп в лабораторию, чтобы почувствовать, насколько он пропитан настоянным за годы заточения ядом. “Любезная старшая сестра” молчала, глядя в одну точку, по всей видимости, находящуюся глубоко внутри, или же отвечала невпопад. Лишь однажды, когда язвительная шотландка, нежно улыбаясь, проворковала, что, зная о блистательном владении ее сиятельством иностранными языками, она с радостью предоставит дорогой кузине возможность для перевода на латынь всех оставшихся новелл Маргариты Наваррской, Елизавета вспыхнула и едва не вскочила с места. Что и говорить, намек был более чем прозрачным.

Когда-то, много лет назад, дочка казненной ведьмы, лишенная всех прав, послала очередной жене своего венценосного отца, Екатерине Парр, слезное письмо с изъявлением преданности и мольбой о заступничестве. К письму прилагались избранные новеллы из “Гептомерона” Маргариты Наваррской, “моей бабушки”, переведенные юной затворницей на звучный латинский язык. К изысканному подарку прилагалось замечательно льстивое посвящение в античном духе. Многие годы недавняя королева старалась не вспоминать об этом эпизоде своей жизни. Однако забыть его Бэт Тюдор было не суждено.

В какой-то миг мне показалось, что еще секунда – и Елизавета, стряхнув с двузубой серебряной вилки приправленный тамариском кусок благородной оленины, набросится на соперницу, норовя истыкать ее, как подчиняющаяся основному инстинкту Шарон Стоун несчастный кусок льда. Желание это крупными буквами было написано на лбу у дочери самого буйного из английских королей, причем отнюдь не на латыни, а на доступном, портовом английском.

– Абсолют! – прошипела она, но нежная, заботливая рука лорда-протектора легла поверх ее тонкой ручки, и сам он, склонившись к ушку бывшей аманты, зашептал ей что-то ласковое-ласковое – то ли рождественскую песенку, то ли преамбулу смертного приговора. Что и говорить, Рейли умел находить убедительные слова!

– Картошка в кожушках под мальоркским соусом с сельдереем и острыми приправами! – гордо объявил распорядитель пиршества, и вышколенная прислуга королевской резиденции неспешно и величественно, точно крытую алым бархатом горностаевую мантию, внесла на грандиозных серебряных блюдах очередное произведение Лисовского кулинарного таланта.

Увы, в этот день свергнутой государыне не суждено было вкусить чудесных плодов “цветка Дианы”. Сказавшись больной, она пожелала вернуться в свои покои, и Рейли, сделав чуть заметный знак рукой, подозвал пятерых “пажей” из абордажной команды, все это время стоявших по периметру залы с факелами и обнаженными шпагами в руках.

– `Конвой заключенному особой камеры! ` – не преминул съязвить Лис. – `Душераздирающее зрелище! Капитан, собери мозги в кулак и скажи мне, по возможности честно. Это мне кажется или таки Рейли действительно поимел их всех, как Бобик – тапок? `

– `Что ты имеешь в виду? ` – озадаченно спросил я.

– `Я в упор не врубаюсь, шо за байда здесь происходит? Нас подменили ночью коварные морские цыгане? Рассказывают, будто некоторые, не будем тыкать пальцами в приличном обществе, рушили царства и крутили империями, как ото портовая шлюха своими окороками. И где теперь эти былинные богатыри? Куда они надевались, я их в упор не вижу? Какой-то жалкий пират, даже не Джон Сильвер, дергает нас шо Буратин за веревочки! Шо деется, я вас спрашиваю?! `

Что и говорить, вдохновенный автор поданного к столу диковинного заморского деликатеса был зол не на шутку. Не приходилось гадать отчего! Признаться, ни в одном из наших многочисленных странствий по сопредельным мирам, ни в одной из головоломных операций нам еще не отводилась роль жалких статистов. Застенки, смертные приговоры и даже демонстративное усекновение головы – это было. Но чтоб вот так! Как тут не впасть в отчаяние?! Но все же историческая справедливость превыше всего. Рейли был гением. И во многом не его вина и уж тем паче не наша заслуга, что гений его был направлен именно в этом, столь плачевном для нас направлении.

– `Он не просто пират `, – поспешил вставить я. – `Он сделан из того теста, из которого выходят Цезари и Александры Македонские… `

– `А также прочие клиенты сумасшедшего дома `, – не дал мне завершить фразу Рейнар. – `Я тебе вот что скажу, буквально как заслуженный кулинар и магнетический психопрактолог. В смысле, человек, на практике занимающийся психами. Тесту место в печи. И нам с тобой в этот момент лучше рядом не держаться `.

– `Ясновельможне панство! ` – вмешался в нашу непарламентскую дискуссию галантный, как всегда, пан Черновский. – `Прошу простить, что прерываю ваши тонкие исследования закоулков человеческой души, но, пся крев, позвольте мне, как резиденту Института, вставить несколько слов `.

Стоит ли говорить, что во время подобных изысканных мероприятий, как сегодняшний ужин в кругу скорпионов, мы с Лисом в автоматическом режиме транслировали такие судьбоносные моменты прямому руководству, обязанному принимать соответствующие решения. Но даже и не будь должностной инструкции, присутствие сейчас на канале связи Мишеля Дюнуара – начальника отдела “Мягких влияний” – было весьма полезно для дела. Этот широкоплечий гигант, являвшийся одним из лучших клинков Европы, слишком громоздкий и неудобный для современного карликового мира, был как нельзя более уместен на бескрайних просторах былых веков. И главное, он умел быстро принимать решения и находить выход в самых запутанных ситуациях. А уж как он умел запутывать эти самые ситуации, если в том возникала нужда! Здесь ему и вовсе равных не было.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация