– Не довелось.
– Красавец! Все при нем! И рост, и внешность,
и ум. Завидный жених, – зачастила Соня, – девчонки по нему сохли.
Только Зоя против них была.
– Она не хотела видеть сына женатым?
– Ага, верно, ревновала его дико.
– Почему же с Лялей смирилась?
Соня скривилась:
– Говорю же, повезло! У Ляльки внешность так
себе, серая мышь. Только у нее на руке, вот тут, на плече, пять родинок есть,
очень приметные, расположены они в виде звезды. Понимаете?
– Простите, нет.
Соня всплеснула руками.
– У Веры имелась точь-в-точь такая отметина.
Когда Ляля впервые к Зое в гости пришла, стояло лето…
Я внимательно слушал Соню, да уж, Ляле на
самом деле повезло. Будущая свекровь, увидев родинки, воскликнула:
– Господи!
– Меня зовут Ляля, – испуганно
представилась девушка.
– Ты москвичка?
– Нет, сейчас живу в общежитии.
– Надо же, как ты похожа на мою покойную
дочь, – в растерянности вымолвила Зоя, – цвет волос, глаз и… родинки.
Если бы Вера дожила до твоих лет…
Не договорив фразу, Зоя обняла Лялю и
заплакала, а девушка, прижавшись к будущей свекрови, воскликнула:
– Я всегда мечтала иметь маму!
– У тебя ее нет? – встрепенулась Зоя.
– Нет, – призналась Ляля, – я
сирота. Меня с ранних лет воспитывала тетка.
– Если б не эти родинки, Зоя Лялю бы не
приняла, – закончила Соня, – а так буквально поженила пару, Игорь-то
сначала не очень в ЗАГС хотел, тормозил, говорил матери: «Зачем расписываться?
И так сойдет!»
Но потом под давлением Зои сыграли свадьбу и
зажили счастливо. Стоит ли говорить, что невестка обожала свекровь, последняя
любила первую, и обе они считали Игоря светом в окошке. Вяземский, кстати,
окончательно забыл про болезнь, страшная онкология отступила, к Зое наконец-то
пришли радостные дни.
– Они жили счастливо, – всхлипывала
Соня, – и вот что вышло! Зоя умерла, а Лялька почти ума лишилась! Ей со
вчерашнего дня сильные транквилизаторы колют. Только какой смысл? Она, правда,
плакать перестала, просто спит. Все хлопоты на меня упали. Хорошо хоть, у них
дома деньги нашлись. Ой, вообще чума! Нормальный гроб дорого стоит, но ведь не
хочется же Зою в ящик, обитый ситцем, класть. А сколько всего надо! Покрывало,
тапочки, автобус-катафалк, кремация, отпевание, и везде кошелек расстегивать!
Сэкономить негде! Без цветов никак!
– Думаю, вам помогут родственники, –
подсказал я, – или коллеги по работе Зои и Ляли.
– О господи! – горько вздохнула
Соня. – Зоя давно дома сидела, ее НИИ развалился, всех, кого можно, раньше
времени на пенсию выперли. Лялька в агентстве работает, театральном. После того
как Игорь умер, у нее с деньгами не особо стало. Ну как вам объяснить! Шуба у
Ляльки сейчас не из норки, а из нутрии, ясно?
Я кивнул и решил продолжить беседу:
– Насколько я понял, Андрей, отец Игоря, ушел
из семьи?
– Ага, – подтвердила Соня, – мужчины
сволочи, если дома имеется больной ребенок, мигом на сторону бегут. У Зои с
мужем разлад начался после того, как у Игорька рак обнаружили. Не захотел отец
о сыне беспокоиться, слинял вскорости после рождения Веры.
– И Зоя с ним отношений не поддерживала?
Соня пожала плечами:
– Вот тут ничего не скажу, она о бывшем
супруге никогда не упоминала!
– Но, наверное, следует все же ему сообщить о
смерти первой жены?
– Зачем?
– Ну… так положено.
– Они давно разбежались, со скандалом.
– Смерть заставляет забыть о
разногласиях, – покачал я головой.
– Ага, – презрительно фыркнула
Соня, – только не Андрея. Когда умер Игорь, Зоя и Ляля чуть с ума не
сошли! Вместо того чтобы похоронами заниматься, сели на диван, обнялись и давай
рыдать. Пришлось мне всем рулить.
Я откинулся на спинку кресла, а Работкина
вновь затарахтела без умолку.
Увидав, что от ближайших родственниц покойного
толка нет, Сонечка решительно взялась за вожжи, первым делом она вызвала
агента, тот быстренько пощелкал калькулятором и объявил цену похорон. Работкина
пошла в спальню, где, прижавшись друг к другу, сидели мать и жена Игоря,
показала им калькуляцию и попыталась вернуть женщин к мрачной действительности.
– Где деньги взять?
– В секретере, – прошелестела Зоя, –
вот ключ.
– В коробке лежат, – безучастно добавила
Ляля, – в синей.
Соня двинулась было в указанном направлении,
но тут мать покойного тряхнула головой и воскликнула:
– Дай посмотреть на квитанцию.
– Пожалуйста, – обрадовалась Работкина,
меньше всего желавшая заниматься погребальными процедурами.
Зоя вцепилась в бумагу и застонала:
– О-о-о! Нет!
– Дорого?! – насторожилась Соня. – Я
выбирала, что подешевле, только, увы, если…
Но родственница не дала ей закончить фразу.
Зоя вскочила на ноги и ринулась к двери.
– Как ты могла, – заголосила она, –
решила сунуть Игорька, словно собаку, в дешевый ящик!
Ляля бросилась за свекровью, Соня поспешила за
женщинами, а те налетели на агента с криком:
– Нам нужно самое лучшее!
Напрасно Соня пыталась привести разумные
доводы типа «покойному все равно» и «зачем же деньги профукивать».
Ляля и Зоя словно с ума сошли, обе в один
голос твердили:
– Игорьку самое шикарное.
Кстати говоря, невестка со свекровью частенько
раздражали Соню своей манерой говорить хором, а еще Зоя могла начать фразу, а
Ляля ее закончить. Только не подумайте, что речь идет о банальных выражениях,
ну, типа, мать произносила: «На улице сегодня хорошая… – а Лялечка
договаривала: – …погода».
Нет, дело обстояло по-иному. Порой Зоя
задумчиво тянула:
– Удивительно, почему…
– …то пятно не отстиралось от скатерти, –
подхватывала Ляля, – вроде самый обычный кусок масла уронили.
Соне оставалось лишь удивляться, каким образом
невестка сообразила, о чем размышляет свекровь. Похоже, женщины ухитрялись
думать в унисон. Но сейчас речь пойдет не об удивительно нежных отношениях,
связывающих молодую и пожилую хозяек, а об Андрее.
