— Это не телефонный разговор. Необходимо встретиться, — уклончиво отвечаю я.
— Хорошо. К трем часам у Дворца Молодежи сможешь быть?
— Смогу.
— Отлично. Я буду ждать у центрального входа. С нетерпением, — тихо завершает она.
Глава 9
Телефон зазвенел, когда я уже закрывал дверь, собираясь отправляться на рандеву с рыжеволосой красавицей Птахой.
— Ты дома? — голос Славы Бирюкова в трубке звучал как-то странно. Такое впечатление, что Мангуст четвертый пребывает в состоянии глубокой задумчивости.
— Не совсем. Ты поймал меня на пороге.
— Хорошо, что поймал. У нас осложнение.
— Что такое? — Я начинал судорожно перебирать возможность вероятного прокола.
— Сухорук мертв.
— То есть? В каком смысле?
— Ты знаешь у этого слова ещё какой-то смысл? — грустно спросил Слава.
— Прости. Ты прав. Скажи, мертв до или после встречи?
— Пока не знаю. Обнаружен после. Помнишь мужика в криминальной хронике показывали? Я ещё говорил, что лицо где-то видел.
— Это Сухорук?
— Он самый. Подполковник ФСК Олег Георгиевич Сухорук. У нас на доске объявлений в черной рамке.
— Ситуация накаляется.
— И не говори. Ладно. Я тут пока порою, что да как. Вечером встретимся в Центре.
— Заметано. До вечера.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Сухорук убит. Причем в этом случае даже самоубийством не прикрывались. Вот только до или после? До или после, вот в чем вопрос? Если до, то получается, что наш генерал его ждал, а пришел совсем не он, а кто-то другой. Чем кончилась встреча, нам известно. Тогда ключ ко всей задаче кроется в разработке, которую вел этот самый контрразведчик. Насколько я понимаю, просто так люди подобного сорта в гости к отставным резидентам не ходят. А если его убрали после? Вывод напрашивается сам собой, но судить пока рано. Подождем, что удастся установить капитану Бирюкову. А пока — аллюр три креста
[17]
ко Дворцу Молодежи. Нехорошо заставлять даму ждать.
Вот и она! Уверенным движением рассекает толпу журналистов, ОМОНовцев и крепких ребят в камуфляжах с эмблемой охранного агентства «Ратобор», плывет во всем своем великолепии, ослепляя окружающих сиянием своей рыжей гривы. Попробуй, не заметь такую! Пространство перед Дворцом полно народу, на стене рекламные щиты: «Конкурс „Мисс Русь“». Господи, до чего дурацкое название! Кто их только придумывает!
— Саша! — Птаха машет мне рукой. — Я здесь.
Плечистые омоновцы расступаются, давая мне дорогу. Спиной ловлю завистливый взгляд. Что и говорить — Птаха дивно хороша.
— Привет, Сашенька. — она обвивает мою шею руками и чмокает в губы. — Безумно рада тебя видеть. Ты совсем пропал, не звонишь, не появляешься.
— Куда уж нам теперь. Ты у нас замужняя дама, а я так, романтическое воспоминание непутевой юности.
— Во-первых, романтическое воспоминание, я уже не замужем. Дольше бы не звонил, я бы и состариться успела. А во-вторых… Разве это имело какое-то значение? — Анна внезапно становится крайне серьезной. — Я ведь никогда не собиралась становиться твоей женой. То есть нет. Тогда, после Арбата, думала об этом. Даже хиповать из-за этого бросила. Молодая была, глупая. А потом подросла, повзрослела и додумалась до мысли, в сущности, банальной: что лучше уж мне быть твоей любовницей. У Ницше вычитала: «Женщина — лучшее отдохновение воина». Дурак этот самый Ницше, конечно, но в нашем случае он прав.
Мы подходим к выходу, и моя спутница прерывает свою речь для того, чтобы произнести пароль билетерше, скучающей в ожидании наплыва публики. Впрочем, её общество несколько скрашивает сержант в сером костюме от Зайцева.
— Со мной.
Билетерша согласно кивает, не сомневаясь в правдивости слов моей красавицы.
— Так вот, о чем я. — Птаха возвращается к прерванному разговору. С того памятного вечера на Ленинских горах она не была со мной так откровенна. Видимо, не смотря на внешне победительный вид, на душе у неё вовсе не сладко. — Ты, Сашенька, у нас воин. Что называется, до мозга костей. А я — твое отдохновение. Когда я тебя в коридоре универа встретила, решила для себя: пусть оно себе будет что будет, а я стану твоей возлюбленной! И стала. — Она грустно улыбается. — Увы, только на один вечер.
— Прости, я тогда не смог… — запоздало начинаю оправдываться я. — Командировка.
— Знаю, знаю… — машет мне рукой Птаха. — А смог бы тогда, не смог бы в другой раз. Это закономерно, и с этим ничего не поделаешь. Я давно уже не обижаюсь. Тогда, понятное дело, настроение было скверное. В общем то и замуж потому и пошла. Стабильности захотелось. Дура! Когда ты мне по приезду позвонил, я ещё дома была. К морю поехала только через неделю. Матери сказала, что никого не хочу слышать.
— Понятно, — глупо замечаю я, и дальше мы идем молча. — Участвуешь? — прерываю начинающуюся затягиваться паузу, переводя разговор в более нейтральное русло.
— Шутишь! — она смотрит на меня с явной укоризной. — Представь себе, побеждаю я в этом конкурсе и получаю звонкий титул: «Мисс Русь». Ты вслушайся, как это звучит!
— М-да. Малопристойно.
— Вот именно. К тому же, у меня типаж не тот. Здесь сплошь сестрицы Аленушки с Василисами Прекрасными прекрасными соревнуются.
— Тогда каким ветром тебя сюда занесло?
— Мой шеф будет вручать специальный приз «Мисс зрительских симпатий» Наталье Воронец.
— Даже так? За все уплачено?
— Само собой! Кстати, авторитетно тебе заявляю: Наташка — мисс что надо. Без дураков.
— Ты её знаешь?
— Еще бы! Это моя бывшая одногруппница и близкая подруга. Шеф у меня на дне рождения с ней познакомился и влюбился, как говорили в прежние времена, без памяти. Для новых русских, это в общем-то, не свойственно, но, как мы видим, временами случается. И это вселяет определенные надежды.
— А кто у нас шеф? — спрашиваю я игриво.
— А шеф у нас — президент «Россэкономбанка» господин Стругов, — в тон мне отвечает Анна.
— Понятно. Предупреждать надо. А ты у него?..
— Я у него секретарь-референт и заведующая канцелярией в одном лице.
— Так зато какое лицо!
— Комплиментщик!
— Куда уж нам. Ты как, секретарь-референт и… — я многозначительно умолкаю.
Взгляд Птахи полон праведного гнева:
— Ревновать — грех. Особенно вам, сударь. Никаких «и». «Россэкономбанк» зарегистрирован в префектуре, где мой отец возглавляет борьбу с экономической преступностью. Улавливаешь суть?
