– Вы, видно, выросли в какой-то провинциальной глуши, если умеете только хамить! – усмехнулась она, вставая из-за стола.
Шум, царящий в зале, стих, а головы всех присутствующих повернулись к принцессе.
– Что там произошло? – сердито осведомился весьма пьяный король, не имеющий сил выбраться из мягких объятий плотно придвинутого к столу кресла. – Дочка, сядь обратно и не мешай нам веселиться!
– Не сяду! – Эвридика строптиво надула губы. – Меня оскорбили!
– Кто? – требовательно повысил голос Кантор.
– Да вот этот нахал из провинции! – Пальчик принцессы обвинительным жестом указал на Беонира, который только теперь начал понимать, в какую серьезную переделку он вляпался.
– Я не нахал и родился в Блентайре! – гордо оповестил юноша, вскакивая на ноги.
Его заявление было встречено гулом возмущенных голосов, ибо даже малейшее упоминание о злополучном городе, некогда покинутом эльфами, считалось в Дархэме дурным тоном и вызывало негодование.
– И я умею говорить дамам комплименты! – упрямо продолжил юноша, лишь усугубляя свое и без того щекотливое положение.
– Ну-ну… – подначили несколько невнятных мужских голосов. – Докажи!
– Принцесса, у вас такие огромные глаза, что в них можно утонуть! – Беонир галантно поклонился Эвридике, красиво приложив руку к груди.
Принцесса сердито прикусила губу, не найдя повода для выражения недовольства, а юношу поддержало несколько хлопков, правда вялых и тихих. Похоже, при дворе Эвридику не любили.
Я облегченно вздохнула, разжимая судорожно сжатые кулаки. Я искренне переживала за своих друзей, но, к счастью, все обошлось и беда миновала. Вернее, почти миновала, но тут вмешалась Ребекка, просто обожающая право последней реплики.
– А на носу – повеситься! – вдруг вполголоса добавила ревнивая воительница, гармонично дополняя комплимент своего жениха.
По залу прокатилась шквальная волна хохота. Смеялись все: дамы и их кавалеры, лакеи в ливреях и разносящие блюда слуги, маги и стражники. Кажется, даже пламя свечей иронично колыхалось в такт всеобщему веселью, радуясь публичному унижению вредной принцессы.
Эвридика побагровела от негодования.
– Папочка, прикажи немедленно казнить этих чужаков! – взбешенно заорала она. – Ибо в моем лице они унизили весь Дархэм!
– Но… – озадаченно начал король, – они же пошутили. Они сейчас извинятся!
– Не дождетесь! – упрямо взвилась пьяная Ребекка, напористо стуча по столу кулаком. – За правду не извиняются!
Хохот возобновился с новой силой, ведь, что греха таить, нос у Эвридики и впрямь был чуть длинноват.
– Казнить чужаков! – верещали в унисон принцессе многие эльфийские девушки, которых очень уж задели красота и смелые манеры Ребекки.
Король растерянно молчал, нерешительно ерзая в кресле…
И тут поднялась королева. Она откинула вуаль, открывая свое бледное, искаженное от гнева лицо.
– Приказываю казнить наглых пришельцев! – холодно возвестила Эвника, взмахом руки подзывая стоящую возле дверей стражу. – Немедленно казнить обоих!
В пиршественном зале воцарилась гробовая тишина.
– Но как же так? – испуганно вякнула мгновенно протрезвевшая Ребекка. – Вот Тьма!..
– Это несправедливо! – возроптал Беонир, побледневший до синевы. – Надеюсь, это все не всерьез?
– Конечно всерьез! – непреклонно хмыкнула Эвника, снова усаживаясь на место. – Приговор королевы окончательный и обжалованию не подлежит!
– Чтоб вас всех мантикора три раза переварила! – с ненавистью рычала лайил, но стражники уже заломили ей руки за спину и вывели из-за стола. Ниуэ, не оказав никакого сопротивления, безмолвно последовал за невестой. С его бледного лица не сходила гримаса недоуменного отчуждения.
«Ну вот они и начались, мои ожидаемые неприятности!» – с каким-то противоестественным безразличием подумала я, намеренно шумно отодвигая свое кресло. Как известно, гнев – плохой советчик. Поэтому если вас задели, то успокойтесь, выровняйте дыхание, досчитайте до десяти, а потом… спокойно бейте точно в челюсть!
– Эти воины являются моими друзьями и личными телохранителями, а посему не могут быть наказаны без моего согласия! – во весь голос возвестила я.
Прошелестел всеобщий вздох изумления, подобный шороху набегающей на гальку волны, заглушивший все остальные звуки.
– Тогда казните их вместе с хозяйкой! – ультимативно заорала Эвридика, радостно сверкая глазами.
– Я не ослышалась? Казнить вместе с Наследницей трех кланов, рожденной ради спасения Лаганахара? – с великолепным сарказмом уточнила я, подмигивая своей не в меру ретивой сестрице. – А не много ли ты на себя берешь, милая моя?
Лаллэдрин издал короткий едкий смешок, поддерживая мою здравую реплику. Какая-то особо чувствительная девица хлопнулась в обморок, эффектно свалившись под стол. Король невразумительно кряхтел, прикрывая платком страдальчески перекошенный рот и демонстрируя, насколько беспомощной фигурой он оказался в нынешней запутанной партии, разыгрываемой самой судьбой. Да, кстати Лаллэдрин успел-таки выполнить свое обещание и немного научил меня игре в шахматы, которая сразу же очаровала мой ум, склонный к логическим изысканиям. И теперь следовало признать, что в пиршественном зале складывалась идеально патовая ситуация!..
– Да, казнить их всех! – внезапно поддержала королева, встав на сторону обиженной дочки. – Вместе с Наследницей!
Количество отдыхающих под столом дам многократно умножилось.
Лаллэдрин смотрел на Эвнику холодным взглядом палача, выбирающего наиболее подходящий способ казни.
Овэлейн, в парадном карауле стоящий подле двери, многозначительно положил ладонь на рукоять меча, подарив мне красноречивый прищур: «Я на твоей стороне, Наследница!»
Я хладнокровно рассматривала пиршественный зал, мысленно прикидывая наши шансы на спасение. Мужчин здесь много, но основная их часть вооружена не боевыми, а церемониальными клинками, не представляющими реальной угрозы. А если мы сумеем укрыться за правильно перевернутым столом… В общем, неплохо, неплохо…
– Хватит! – вдруг раненым вепрем взревел отец, могучим рывком в щепки разнося свое кресло. – Я пока еще король, а значит, мне и решать, кто и чего тут заслуживает!
Лаллэдрин одобрительно кивнул, всецело поддерживая статус своего венценосного воспитанника. Я с облегчением вздохнула, понимая, что мы, возможно, и умрем, но точно не здесь и не сегодня.
Ребекка показала принцессе увесистый кукиш, намекая: «На-кася выкуси!»
Эвридика покраснела, словно перезрелый помидор, грозящий вот-вот лопнуть.
– Но, папа… – скороговоркой завела непокорная капризница. – Как же так?
– А вот так! – Кантор шумно перевел дух, немного успокаиваясь и вальяжно опускаясь в другое, услужливо пододвинутое ему кресло. – Йохана, ты принимаешь на себя ответственность за поведение своих воинов?
