Наташа поморщилась и подошла к телу.
— Ну, и последнее. Обратите внимание на следы на шее. Видите два рубца? Один ведет от подбородка вверх — это следы от веревки, на которой он висел. Тут все нормально. А под этим следом видите второй, но он идет уже не вверх, а поперек шеи? Вот это и есть причина смерти. Его сначала задушили, а потом уже повесили. Может быть, еще и живого.
Девочка огляделась и заметила завязку для шторы.
— И скорее всего, задушили вот этим. Смотрите. — Она подошла сзади к Орленду и накинула ему на шею шнурок (тот даже вздрогнул), чуть натянула. — Видите, как веревка идет? Я ниже господина Орленда, а потому у меня веревка идет чуть вниз, но если душит человек одного роста или чуть выше или чуть ниже, то она пойдет поперек шеи. — Она убрала шнурок и швырнула его на кровать. — И в свете всего этого стоит несколько скептически отнестись к письму. Кстати, в нем так и не была объяснена загадка третьего коня. И пока не получен ответ на нее, ничего еще не понятно. А сейчас пусть врач осмотрит тело и определит хотя бы приблизительное время смерти.
У двери девочка остановилась и обернулась:
— А убийца вовсе не спущен в море. У Ривара кишка тонка кого-либо убить — я ведь с ним разговаривала. Нанять для убийства может, а вот самолично убить — нет. Уже одно это должно вызвать недоверие.
— Но про бывшего посла империи, скорее всего, правда! — воскликнул Мэкалль. — У нас были подозрения относительно него, но улик не было. А это письмо многое объясняет.
— Я и не говорила, что тут все ложь. Убийца ведь не идиот и полностью врать не будет. Я даже уверена, что большей частью тут написана правда. Но тут же добавлена ложь. Как только мы поймем, что именно в этом письмо ложь, — мы приблизимся к настоящему убийце. Кстати, помните, что в письме говорится про подельника бывшего посла? Вот это, скорее всего, правда. Убийца не мог обойти этот момент. Я вижу это примерно так. Вчера поздно вечером убийца нашел купца или тот сам дал знать о себе каким-либо образом. Возможно, у них была налажена система связи. Думаю, он и предложил вариант с самоубийством, только, по мнению купца, это должно было быть поддельным самоубийством. Они оба понимали, что Альхерта Ривара будут искать долго и упорно, вот и составили это письмо. А в оторванном куске было, скорее всего, добавлено что-то, что не укладывалось в теорию повешения, потому его убрали. Других причин так делать я не вижу. Думаю, там было что-то типа: «Я расстаюсь с этим миром и брошусь в море». Не знаю уж, на что рассчитывал Ривар, но убийца понимал, что, пока не найдут тело, никто в самоубийство не поверит. Вот и организовал все.
— Не очень умело, — заметил Дрим Орленд, глядя в окно.
— Убийца — человек решительный, но вынужденный действовать при постоянной нехватке времени, отсюда и все его ошибки. Ну и как убийца он не очень опытен. Скорее всего, он солдат или бывший солдат. Он не боится запачкать руки в крови, но прятать преступление не умеет и не знает, как это делать. Действует в меру своего разумения. Если человек висит, есть его предсмертная записка, а рядом с телом лежит перевернутый стул — значит, это самоубийство. С его точки зрения, железная логика… Простите, господа, что-то мне не очень хорошо, выйду на улицу.
— Я помогу, госпожа, — поддержал ее Дарк.
На улице Наташа прислонилась к стене и прикрыла глаза, ее мутило, но свежий воздух помог справиться с дурнотой и собраться. Она присела у стены на корточки и стала терпеливо ждать. Дарк Вром замер рядом.
Остальные спустились минут через десять. Мат Свер Мэкалль остановился перед девочкой. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него. Председатель, поняв, что Призванная вставать не собирается, покачал головой:
— Врач закончил осмотр. Он говорит, что Ривар умер вчера часов в десять или одиннадцать. Это что-нибудь даст?
— Если бы у нас был подозреваемый, надо было бы выяснить, где он вчера находился в это время.
— У нас есть подозреваемый?
Наташа отрицательно покачала головой.
— Тогда кого проверять? — спросил подошедший Вестарий.
Заинтересовавшийся Орленд вскинул голову и прислушался.
Девочка с кряхтеньем поднялась.
— Старость — не радость, — пробормотала она, чем вызвала смешки спутников. — А некого проверять. Сколько там у вас в посольстве сотрудников? Семнадцать? Вот их и надо проверять… ах да, еще слуги есть. Кстати, на них тоже стоит обратить внимание, вы напрасно морщитесь, господин Орленд. Они имеют доступ ко всем комнатам посольства, и на них никто не обращает внимания.
— Кроме секретных.
— А к секретным имел доступ посол.
— Логично, — подумав, согласился казначей.
Наташа же задумчиво изучала Вестария.
— Скажите, — обратилась она к нему, — а могу я поговорить с людьми в посольстве? Мне бы хотелось задать им несколько вопросов.
Начальник охраны растерянно переглянулся с казначеем.
— Если только в моем присутствии, — неуверенно начал он.
— Согласна, — тут же поймала его на слове девочка, не давая времени на раздумье. — Поехали.
— Сейчас? — еще больше растерялся Вестарий.
— А чего откладывать? — удивилась Наташа.
— Ну, тогда прошу в посольскую карету… — Имперец, видно, решил, что спорить себе дороже.
Втроем они и забрались в карету. Орлендпристроился со своим конем рядом, словно экскорт, оставив недоумевающего Мата Свера Мэкалля. Видно, тоже настолько растерялся, что даже слова сказать не успел. А может, специально промолчал, руководствуясь какими-то своими соображениями.
Удостоверившись, что карета уехала, он забрался в свою, ненадолго задумался.
— В Сенат, — наконец решил он.
Кучер дернул поводья, трогая коней с места.
Глава 8
В посольстве Наташу встретили крайне недружелюбно. Нет, ни в словах встречающих, ни во взглядах ничего такого не было, но девочка почти физически ощущала их недоверие и недовольство. Дарк в здание посольства не пошел, отправившись в домик отдыха для солдат. Вряд ли его подопечной что-то угрожало внутри посольства, потому он и не отказался от вежливого, но настойчивого приглашения, благоразумно решив не обострять отношения. Да еще Орленд утащил куда-то Вестария, а ее скинул на своего помощника — Нарна Горха. Это был типичный представитель имперской бюрократии, считающий, что в мире есть только одна империя, а остальные варвары неотесанные. Только степень варварства разнилась. И показывал он свое отношение очень мастерски: никакой грубости, никакого высокомерного взгляда. Предельно вежлив, прямая спина и пояснения, словно он с последним кретином разговаривает. И все очень благовоспитанно и чинно. Ему поручили показать все гостье, он и показывает. И даже объясняет. Наташа сначала злилась, а потом плюнула и просто слушала, хотя порой ей и хотелось закричать, что она не дура и с первого раза все понимает.
