Наташа покраснела, а двое мужчин, ошарашенные такой интерпретацией их действий, поспешили покинуть поле боя, пока целы.
— Во! Уже сбежали! Мужчины, — презрительно бросила им вслед госпожа Клонье. — А ты как? Пришла в себя? Вот и славно. Эй, ты что? Плачешь?
Наташа опустилась на пол и спрятала лицо в ладонях, ее трясло. На вопрос госпожи Клонье она отрицательно мотнула головой. Но тут не выдержала и расхохоталась уже в полный голос.
— Как… ой, не могу… как они бежали… ох…
— Вот! Такой ты мне нравишься гораздо больше. Вот так и встречай все неприятности — смехом!
— Ой… а Дарк… он, наверное, сто раз уже пожалел, что сунулся сюда следом за вами… видели бы вы его лицо, когда говорили… ой, не могу… — Наташа снова рассмеялась.
— Да что там смотреть? — пренебрежительно махнула рукой госпожа Клонье. — А то я таких выражений лиц у мужчин не видела.
Верный тон выбрала госпожа Клонье. Начни она успокаивать девочку, и только сильнее ее расстроила бы. Та окончательно уверилась бы в своей вине, замкнулась бы, а потом, скорее всего, постаралась уладить проблему, и сделала бы только хуже.
Несмотря на то что девочку удалось успокоить, происшедший скандал она явно не забыла и все еще испытывала определенный дискомфорт. Чтобы отвлечься, она развила бурную деятельность по сбору собранных улик в одну кучу, их пересмотру. У Дарка уже в глазах рябило от суеты Призванной, подобно метеору носящейся по комнате и выгребающей разные вещи, связанные с убийством, из самых неожиданных мест. Вдруг она замирала, что-то перечитывала в своих записях или просто вспоминала, вот новый забег по комнате в поисках какой-то забытой улики. Рисунки на полу, замок на диване, кошелек, золото, все перемешалось в кучу.
— Мне не дает покоя эта чертова третья лошадь, — бурчала она себе под нос. — За каким лешим она понадобилась убийце? Как лошадь Ривара оказалась в посольском квартале?
Помочь ей Дарк не мог, а потому сидел молча, меланхолично наблюдая за беготней. Когда девочка в очередной раз спотыкалась о какой-нибудь предмет мебели, он загибал палец — все развлечение. Наташа наконец заметила его занятие, посчитала количество загнутых пальцев, фыркнула и неторопливо убралась.
— Все без толку, — констатировала она. — Я пока не знаю чего-то очень важного. Не знаю, успел император отправить приказ в посольство, но туда мы пока спешить не будем. Раз еще нет ясности, займемся личными делами. Все отвлечемся. Дарк, прикажите подготовить карету, едем к Торвальду.
Телохранитель удивленно вздернул бровь. Порой выверты Призванной его просто поражали. Он не успевал за ее мыслью. Вот и сейчас никак не мог сообразить, какие личные дела она собралась вести с Торвальдом.
Гонс Арет с ними не поехал — отправился в Совет Магов разбираться с делами. Точнее, его срочно вызвали туда. Но Наташа была этому даже рада. Маг наверняка отправился бы вместе с ней, а ей хотелось пообщаться с Торвальдом наедине — телохранитель не в счет, он наемник и сделает, как велят, а вот магу не прикажешь остаться снаружи.
В особняк их пропустили без проблем. Наташа даже удивилась. Слуги тоже оказались на редкость предупредительны, словно их проинструктировали о визите заранее. Дарк хотел было отправиться с ней, но его клиентка весьма настойчиво попросила подождать ее в карете.
— Я ненадолго, честное слово. И уверена, что там мне ничего не грозит.
Торвальд принял ее не в кабинете, а в гостевом зале, где вместе с сыном изучал какую-то бумагу.
При виде своего врага Аристар Торвальд поднялся, презрительно глянул на Наташу и собрался уйти.
— Задержись, — велела ему девочка. — У меня есть один вопрос, возможно, твой отец не сможет на него ответить, но сможешь ты. — Она посмотрела на Торвальда-старшего. — В прошлый раз вы обещали ответить на вопросы, если у меня они снова появятся…
— Я помню. У вас, госпожа Призванная, они появились? Но я не виноват в гибели посла…
— Тонзеры тоже были не виноваты, господин Торвальд.
— Это была не моя идея…
— Но реализовали ее вы. И что-то мне подсказывает, что вы не возражали против такого шага. Но я не об этом. Я хочу узнать, чья была идея использовать Альду, чтобы вынудить ее родителей дать признательные показания.
— Насколько я помню, впервые ее высказал Ольшад Гарсия.
Наташа даже удивилась. Она думала, что ей не удастся так просто узнать то, что ей нужно. Ну, раз так, то и хорошо. Она прикрыла глаза.
— Ольшад Гарсия… спасибо, я запомню. — И снова требовательный взгляд. — Последний вопрос: кто стал говорить, что идея использовать Альду принадлежит мне? — Наташа скосила глаза, наблюдая за Торвальдом-младшим. Она и не сомневалась. А вот его отец выглядел удивленным.
— Не уверен…
Но Наташа главу семейства слушать не стала. Развернулась и замерла перед его сыном, пристально всматриваясь ему глаза.
— Это ведь ты сделал, не так ли?
— Я не… — Глаза Аристара забегали. Сам не понимая, он почему-то испугался.
Девочка несколько секунд что-то решала для себя. Отвернулась. Это по какой-то причине позволило Аристару предположить, что Призванная смутилась или испугалась.
— Да что ты себе вообще позволяешь?! Врываешься к нам в дом, чуть ли не хамишь…
Хрясь… Звонкая пощечина заставила не ожидавшего такого мальчишку попятиться. Он ошарашенно потряс головой и встретился с полным презрения взглядом этой… выскочки.
— Ничтожество.
Наташа развернулась и вышла из комнаты.
— Отец! Ты видел? Ты видел, что она сделала?! Этого нельзя так оставить!
— Я жалею сейчас, что мой сын ты, а не она.
Аристар растерянно замолчал, никак не ожидая такой реакции от собственного отца.
— Отец…
— Не знаю, когда я упустил тебя… Наверное, не стоило так покрывать твои художества. Ты решил, что я всегда сумею тебя прикрыть и ты можешь делать все, что угодно… Собирайся, поедешь со мной.
— Ехать? Но куда, отец? — Аристар совсем растерялся.
— К Тонзерам. Там ты все расскажешь этой Альде и попросишь у нее прощения.
— Я никогда не сделаю этого! Отец, мы нобили! Чтобы так унижаться… — От звонкой оплеухи у Аристара мотнулась голова.
Он растерянно коснулся щеки. Не очень больно, но непонятно. Впервые в жизни отец ударил его.
— Сделаешь, мой милый, сделаешь. Ты сделаешь все, что я тебе скажу. Ты привык вечно прятаться у меня за спиной, привык, что я покрываю тебя. Пора научиться узнавать цену собственным поступкам и нести ответственность за них. Тебе ведь нравится положение нобиля? Нравится эта роскошь, нравится твое чувство превосходства над простыми жителями? Ты же не хочешь всего этого лишиться?
— Я… я не понимаю…
