На этом – финиш, кнопка воспроизведения дальше работать отказывается.
Хорошо, что у Мажора, который поначалу со мной вместе пить начинал, мозгов хватило до Никитоса дозвониться, чтобы заехал, забрал бездыханный организм через пару часиков.
А то могли бы быть приключения…
И еще – оказывается, Мажор просил передать всем, что он от имени фирмы отказался что-либо мутить в день дерби.
О чем и оповестил вчера в пабе топов других уважаемых на террасе объединений.
Мне он вроде как тоже об этом говорить пытался, я даже что-то такое припоминать начал.
Но – смутно, сцуко.
Если б не Никитос…
Мотивировка проста – мы недавно с мусорской пати вроде как нормально выступили, а сейчас лидеры бригады в несколько разобранном состоянии пребывают в связи с недавними событиями с одним из наиболее близких людей для всей нашей организации.
Точнее – с его женой.
К тому же как раз на «дерби-дей» назначены похороны погибшего в той самой гонке парня.
Тоже, кстати, для некоторых из лидеров – совсем не чужого.
Тут уж – не до пересечений…
Вопросов никто не задавал, все всё поняли.
…Жека, правда, надулся слегка, когда ему эту тему передали, но его дело пока что маленькое.
Не дорос еще до таких решений.
Его, кстати, Гарри зачем-то тоже вечером к Инге пригласил. Вместе с Никитосом. Типа, сказал, что будет полезно.
Но Никитос не был уверен, что Жека приедет.
А вот сам он – по-любому нарисуется.
Потому как и Али для него до сих пор – абсолютный авторитет, и к Инге он тоже очень хорошо относится.
Ну и вообще…
…Сначала приехали к церкви, где должно было быть отпевание.
Я вышел из машины, поздоровался с ребятами и девчонками из нашей старой рейсерской тусы, кому-то пожал руки, кого-то поцеловал в щечку, с кем-то выпил по глотку за помин беспокойной Серегиной души, но в саму церковь так почему-то и не пошел.
Слишком уж как-то мне это показалось неправильно.
Нет, не то чтобы я в бога не верил.
Как раз даже скорее наоборот.
А вот сам Патлатый был по этой жизни совершенно законченным и отъявленным атеистом, о чем не раз говорил и чем, кажется, даже немного бравировал. Ну и что, думаю, они считают, что сейчас, после всего случившегося, это его отношение к миру должно каким-то существенным образом перемениться что ли?
Ну-ну.
Серега был настоящим мужиком.
Жестким, упертым.
249
И провожать бы его стоило – точно так же.
Так же, как он жил, в смысле.
Ведь в его системе координат жил он, как и умер, – совершенно правильно и по-честному.
В разгар гонки, на трассе, не успев даже понять, что происходит.
Не успев даже вглядеться в эту безумную, сияющую ослепительной чернотой бездну, куда мы все, время от времени, что тут скрывать, почему-то так сладострастно подсматриваем.
Ну и на хрен, скажите мне, пожалуйста, тогда все это вот гребаное лицемерие?
…Да к тому же еще внутри церкви как-то душновато было.
А я – с бодунища.
Мог и блевануть в храме божьем.
А это уж, извините, совсем ни в какие ворота бы не полезло…
…А на улице было свежо, и шел мелкий, жесткий, колючий, какой-то прям таки совершенно «ливерпульский» дождь.
Я уже давно заметил – такой дождь для меня – почти всегда предвестник какого-то очень большого поражения.
Как тогда, на этом гребаном «Энфилде»…
Сегодня днем – дерби.
А вечером – Инга.
Не приведи господи, что не так пойдет, хоть в одном, хоть в другом случае…
Я глянул на крест на куполе и неумело, неуверенно перекрестился.
При этом почему-то вспомнил про так и не рассказанную тогда Игорем байку про ангела, и мне почему-то показалось, что за моим правым плечом тоже кто-то немного шевелится.
И этот «кто-то» настроен по отношению ко мне очень и очень доброжелательно.
Как… да не знаю – как… не дорос я еще такие вещи описывать…
Вот только логика его доброжелательности как-то с моей собственной дурацкой и бестолковой жизнью, почему-то – ну совершенно не стыкуется…
…Я зачем-то потряс башкой, выматерился, залез в машину, открыл бардачок и вынул оттуда заветную фляжку с любимым, привезенным еще в прошлом году из Шотландии сингл молтом.
За рулем, думаю, все равно Никитос пойдет, а мне сейчас – стопудово нужно чуть-чуть расслабиться.
Да и Серегу помянуть лишний раз – совсем не помешает.
Нормальный паренек был, хоть и не из ближнего круга, что называется…
…Хлебнул, засунул емкость в карман, подошел к полузнакомой группке парней, тоже по каким-то причинам не захотевшим идти на отпевание.
Нормальные ребята, вроде довольно авторитетные. Кое-кто, помню, даже организацией гонок занимался.
Возможно, – и той самой, последней.
Да какая разница…
Некого винить…
Стоим, молчим, курим.
Говорить-то в таких ситуациях, в принципе, и не о чем особенно.
Был хороший человек – и нет хорошего человека.
Все просто.
Вот только на душе от этого почему-то еще поганее.
И – молчать тяжело.
– Что, – спрашиваю, наконец, не выдержав, – говорят, вы гонки отменили временно?
– Ну да, – кивает один из старых знакомых. Худой такой, лысоватый кекс, с неприятным скользким взглядом из-под узкой металлической оправы чуть затемненных очков.
– А что делать еще в такой ситуации? – жмет худыми узкими плечами. – Спецотдел сейчас рыть будет по полной, это же ежу понятно. Работа у них такая. До этой сучки богатой они, понятное дело, все одно не доберутся. Так хоть на нас отыграются…
Я хмыкаю.
– Что, – спрашиваю, – до сих пор не можешь ей простить, как она тебя тогда на трассе убрала? Помню, помню. Согласен, позорное было зрелище. Вы же тогда вроде спорили еще, что если она тебя в челлендже и на драге сделает, то ты три года в гонках не участвуешь, так, да? Так и не гоняешься с того времени?
– Конечно, – злится, – что бы ей не выигрывать, если у нее под жопой то «бэха эм-пятая», то «Скай»! И заряжены обе телеги так, что лично я на те деньги, что она на один только фарш потратила, мог бы себе вполне приличную тачилу выправить. Уж, по крайней мере, получше того говна, на котором мне с какого-то хрена против этой сучки тогда выезжать приспичило.
