Сварог тряхнул виконта так, что у того лязгнули зубы. И
виконт дрогнул. Терпеть боль не каждому дано, равно как и смотреть без страха в
глаза человеку, готовому тебя убить.
– Рядом, в кабинете напротив, – напряженно
процедил он. И не удержался: – Вам не выбраться. Вы лишь отрежете себе
последний путь к спасению…
– Слушай сюда, – грозно перебил его Сварог. –
Если моего товарища не окажется в соседнем кабинете, я вернусь. Ты понимаешь?
Понимаешь, что для тебя это будет означать, спрашиваю?
Гальвиг-Тарэ торопливо кивнул.
– Последний раз. Мой товарищ в кабинете напротив и
нигде еще?
– Да.
Ну и ладно. И Сварог приголубил его затылком о ножку стола.
Приложил, в общем-то, аккуратно – не собирался же он без необходимости убивать
кого бы то ни было, собирался лишь обезопасить тылы…
Сварог не сразу выскочил в коридор, сперва он сорвал с виконта
серый плащ с бронзовыми застежками и надел вместо своего. Неизвестно, что ждало
за дверью. Не помешает отвлекающий фактор. Пока будут всматриваться – а кто это
у нас под плащом? – можно многое успеть. Сварог вышел из кабинета,
аккуратно прикрыл дверь за собой. Коридор пустовал – вот и славно, зачем нам
лишние свидетели… Дернул ручку соседнего помещения, рывком распахнул дверь,
ступил за порог, вскидывая шаур.
Миндальничать он не собирался. Если будет возможность
обойтись без смертоубийства – очень хорошо, однако если ж нет – звиняйте,
хлопцы. Может быть, они тут бьются и за правое дело, да вот беда – самим жить
охота. В конце концов, мы в гости не напрашивались.
Картина, открывшаяся Сварогу, была такова, что хоть сразу
начинай палить очередями. Посреди кабинета на полу лежал охранитель Гор Рошаль.
Его лицо цветом напоминало спелую сливу и было мокро от пота. Ворот трико был
разорван. Изо рта шла пена. Двое конвоиров с электродубинками склонились над
пленником. Третий же, в точно таком же сером плаще, что был сейчас на Свароге,
сидел за столом и нервно грыз ногти.
Все трое обернулись на вошедшего, и на их лицах отразилось
недоумение. Они как-то не могли свести воедино серый форменный плащ, незнакомое
лицо и нацеленный на них предмет в руках незнакомца. А в намеренья Сварога не
входило дать им куда-то что-то свести.
– Стоять на месте! Стреляю! – прокричал Сварог с
порога. И показательной очередью вмазал по столу. Зазубренные серебряные
звездочки сверкающим веером пронеслись по кабинету и застряли в столешнице,
заставив серого убрать руки подальше от сигнальной кнопки.
Однако, вот беда, не все послушались вооруженного и опасного
незнакомца. Один из конвоиров оказался то ли слишком отчаянным, то ли чересчур
глупым. С боевым кличем он рванулся к Сварогу, замахнулся дубинкой… И рухнул
замертво, прошитый серебряной очередью. Его напарник, успевший сделать один
шаг, после этакой впечатляющей демонстрации остановился как вкопанный.
– Бросай дуру! Палку бросай, кому говорю!.. Правильно,
молодец. А ты, серый, вышел из-за стола!.. Вот так. Теперь оба мордами в пол,
руки на загривок, ноги в стороны.
После того, как его приказания выполнили (попробовали бы не
выполнить!), Сварог отпихнул ногой от греха подальше ранец с подсоединенной к
нему шнуром дубинкой и наклонился к Рошалю.
– Это вы зря, – сквозь зубы проговорил Сварог,
щупая пульс на шее соратника. – Не стоило вам его трогать…
– Это не мы! – испуганно закричал серый,
почувствовав в словах нынешнего хозяина положения нешуточную угрозу. – Мы
его и пальцем не тронули! Поверьте! Сами не понимаем, что случилось. Сидел –
вдруг повалился, и началось…
Пульс прощупывался слабый, но все-таки охранитель был жив.
Сварог потряс Рошаля, потом приподнял пальцем веко. Оставалась слабая надежда,
что охранитель притворяется, как иногда поступают допрашиваемые, как,
разумеется, поступали допрашиваемые и в гостях у самого Рошаля. И просто пока
масграм не понял, что произошли существенные перемены… Недолго, правда, жила в
душе Сварога эта надежда. До того момента, как он увидел закатившиеся глаза
охранителя.
– Юнк-лейтенант говорит правду, – приподнял голову
конвоир. – Болезнь какая-то навалилась, с приступом. Черная немочь,
небось.
– Пасть заткни, – устало проговорил Сварог. –
Станешь говорить, когда прикажу.
Сварогу некогда было дознаваться, пытали они Рошаля или нет.
Это, по большому счету, значения не имело. Значение имело только одно – как
отсюда выбраться. Из этого логова с его этажами, лестницами и решетками. Шаур,
конечно, подспорье доброе, но ведь количеством задавят. Да просто наглухо
перекроют коридоры и запрут, как зверя в клетке…
– Так. Ты, черно-зеленый, вставай. Скидывай плащик.
Бросай мне под ноги. А с него плащ снимай, – шауром Сварог показал на
охранителя. – Быстро, сволочь!
Пока ничего не приходило в голову – кроме того, что серый,
разумеется, знает больше рядового солдата. И при солдате откровенничать может
побояться, незатейливо рассудив, что все едино – что от серебряной звездочки
пропадать, что потом от своих смерть принять, как предателю. Поэтому…
Ребром ладони Сварог вырубил склонившегося над Рошалем
конвоира.
– Лежать! – крикнул он, увидев, что серый дернулся
на полу. – Тебя не трону. Пока не трону. Если будешь хорошо себя вести.
Давай рассказывай, тварь, как отсюда выбра…
Сварог вдруг замолчал, прислушиваясь, и чуть не
расхохотался. Преимуществ у него и так никаких не было, а тут и последние,
хиленькие, растаяли, как снег, нечаянно выпавший в пустыне. Теперь стало
невозможно выбраться наружу скрытно, какими-нибудь потаенными ходами, –
пользуясь тем, что про их освобождение из плена никто не знает. Потому что за
дверью загудели-заверещали звонки и сирены. Твою мать! Вот уж шухер так шухер…
Полная задница. В первом кабинете хлопцы очухаться не могли, в этом Сварог был
уверен, разве что кто-то зашел к ним проведать, как идет допрос или стрельнуть
понюшку табаку, и вместо панорамного полотна «Допрос партизана» наткнулся на
сей живописный натюрморт. А скорее всего, сигнал с их «амперметра» ушел на
какой-нибудь центральный пульт управления, куда спустя некое оговоренное время
должно было поступить подтверждение или, наоборот, отмена сигнала. Так, по
крайней мере, было поставлено дело в советской армии. Отмены не последовало – и
закономерно взревели сирены. В общем, какая разница, отчего да почему…
Надо поднимать Рошаля на ноги, отбросив мысли о том, что
магия может кому-то повредить.
– «Боро» в кабинете отключен? – спросил он у
серого. Тот закивал в том смысле, что да.
Тогда Сварог встал рядом с Рошалем на колени, наложил ладони
на голову охранителю, закрыл глаза, сосредоточился, вытолкнул из сознания все
посторонние мысли и, шевеля губами, проговорил заклинание. Еще секунду ждал, на
что-то надеясь. Но чуда так и не произошло – его магическая походно-полевая
аптечка подобного заболевания не лечила… А может, и вовсе не знала. Кинув
взгляд на серого дознавателя, лицо которого было перекошено ужасом («Вот и
хорошо, лишний раз баловать не станет»), Сварог вернулся к двери, приоткрыл.
Пока тихо. Похоже, установить источник беспокойства им не удалось, видать,
аппаратурка у них слабовата, а то иначе хлынули бы сюда бойцы, заполонили бы
коридор, размахивая электрическим дубьем. Электрическим… Электричество…
