Они остановились у приоткрытой двери рубки, откуда
доносилась тихая музыка. Сварог распахнул люк и первым бесшумно скользнул внутрь.
В рубке находился всего один человек – стоял навытяжку перед единственным
креслом и с верноподданническим взглядом ждал гостей. Взгляд его, впрочем,
быстро потускнел, когда в висок уперся ствол шаура.
– Не шевелиться! – шепотом рявкнул Сварог и без лишних
заморочек обвил локтем его шею. – Вахтенный офицер?
– Т-так точно… А вы…
– Ма-алчать, – беззлобно перебил Сварог и усилил
захват. – У тебя, голуба, есть выбор: или ты идешь нам навстречу со всем
военно-морским пылом и все, кто есть на борту, остаются в живых, или ты никуда
не идешь и тогда погибают все, кроме тебя. А ты, единственный, кто уцелеет,
будешь потом рассказывать начальству, как мог спасти ребят, но не захотел. Что
выбираешь?
– Вы что, не понимаете…
– Ясненько, выбор ты сделал, – перебил Сварог.
Вахтенный офицер забился в захвате, чувствуя подступающее
удушье. Попытался было оторвать от себя руку Сварога. Начинал задыхаться,
побагровел лицом и закатил глаза. В последний момент Сварог разжал захват.
– Не надо! – тут же прохрипел офицер, глотая ртом
воздух, как рыба на песке. – Я… я согласен на ваши условия.
– Соврешь – твоих людей буду убивать лично я. Тебя
приведут посмотреть на их трупы, после чего ты навсегда забудешь сладкое слово
«сон». Я тебе обещаю, – решил внести свою лепту в обработку пленника Босой
Медведь. Видимо, опыт в подобной обработке у него имелся преизрядный: он
произнес свою угрозу столь елейным тоном, что даже Сварога пробрало.
– Сколько человек на борту? – спросил Сварог.
– Семеро, включая меня и того, кто вас пустил. Что… что
с ним?
– Жив. Пока. Где остальные?
– В долгосрочной увольнительной. Мы – дежурная смена.
Сокращенный боевой расчет.
– Я имею в виду – остальные пятеро, – раздраженно
повысил голос допросчик. – В каких каютах, отсеках, помещениях?
– Двое – седьмой блок, третий отсек, каюта два. Это на…
– Знаю. Дальше!
– Трое по одному в следующих каютах: номера три,
четыре, пять. Все спят… Должны спать.
– Ясно. Хвалю за службу. Медведь!
Босой Медведь, ожидая этого приказа, уже сжимал в ладони
некий предмет размером с карманный фонарик. На жаргоне эта штука именовалась
«мотылек» и представляла собой до крайности упрощенный аналог того оружия, с
которым бегали каскадовцы. Заряда каскадовских «ранцев» хватало на множество воздействий,
а «мотылек» был одноразовым. Зато, судя по описаниям уголовных друзей,
парализовал качественно. Недаром за ношение и хранение «мотылька» полагался
неслабый срок.
Медведь приставил к шее пленника заостренные контакты и
нажал на кнопку. Треснуло, вспыхнуло, вахтенный офицер содрогнулся всем телом,
охнул и затих.
– Надеюсь, не соврал, – сказал Сварог. Чертовски
хотелось включить детектор лжи – но ведь взвоют все эти «Боро» один, два, шесть
и далее по списку. – Вроде проникся до донышка. В рубке на всякий случай
оставим Щепку с парочкой «мотыльков», внизу она нам все равно ничем не поможет…
Бери его и пошли!
Медведь, взвалив на плечо обездвиженного моряка, вышел из
рубки следом за Сварогом. Лифт, постепенно превращающийся в камеру
предварительного заключения, доставил их на вторую палубу. Предстояла
заключительная фаза операции.
Сварог взял на себя троих, Босому Медведю препоручил двух
оставшихся. Подходя к каюте, в которой, по утверждению вахтенного офицера,
должны были мирно дрыхнуть двое членов экипажа «Пронзающего», Сварог достал два
из трех припасенных им «мотылька». Толкнул люк, тот отъехал в сторону. Было бы
странно, если б моряки запирались изнутри. Двусмысленно получилось бы как-то.
Сварог скользнул в каюту, освещенную тусклым светом ночника под потолком. На
двух койках, верхней и нижней, бугрились под простынями тела.
Все прошло донельзя легко и просто, «мотыльки» сработали
преотлично. «Четыре – ноль, – констатировал Сварог, бросая опустошенные
шокеры на крохотный столик, – но матч должен закончиться со счетом семь –
ноль».
Проблемы возникли, так сказать, на последнем моряке. Либо
тот не спал, либо сон его отличался кошачьей чуткостью, но матросик встречал
Сварога сидючи на койке и глядючи на дверь. И едва эта дверь начала
открываться, тут же взвился с койки в прыжке, распрямляя ногу в ударе,
направленном в переносицу незваного гостя…
Рефлексы не подвели Сварога и на этот раз – спасибо боевой
выучке, одна ты у меня осталась… Рефлексы, уводя от удара, отбросили его назад
в коридор.
Сварог отшвырнул «мотылек» подальше, но шаур из-за пояса
выхватить не успел – противник уже стоял перед ним, уже наносил удар рукой…
И завертелась кадриль в коридоре второй палубы скоростника
«Пронзающий». Удары, выпады, блоки, уклоны… То Сварог теснит моряка, то Сварога
теснят. Стиль противника был весьма необычен, к нему трудно было приноровиться.
Но и стиль Сварога незнаком моряку, и, будем надеяться, так же неудобен. Не
попробовать ли «лапу ягуара»? Не вышло. А теперь «жернова». Ушел, гад! А вот
это попробуем, а вот это… Ага, а если мы тебя на ложном финте мотанем? Не
купился! Ну а секретные приемчики советской десантуры ты знаешь?..
А вот этого противник не знал. Сварог провел комбинацию под
названием «полет кондора», более известную среди понимающих людей под другим,
менее благозвучным наименованием. Но дело ведь не в том, как назвать, а в том,
как исполнить. Сварог уж постарался исполнить как надо, постарался не осрамить
десант. И морячок, всем телом впечатавшись в стену коридора, так и остался
лежать. Может быть, даже со сломанной ключицей.
От победы над спящими остается неприятный осадок, как от
совершенной подлости, но эта незапланированная стычка утолила жажду честной
борьбы, примирила с вынужденными бесчестными методами. Сварог склонился над
поверженным моряком. Тем более, соперник выпал достойный. Действует не
рассуждая, отменная реакция, завидная пластика, неплохая школа – ему бы
маленько везенья. Сварог взвалил побежденного на плечо.
Босой Медведь справился с вверенными ему двумя моряками без
всяких осложнений. Экипаж «Пронзающего» и вынужденно примкнувшего к захватчикам
юнк-лейтенанта Игой-Киона доставили лифтом на первую палубу, перенесли на
корабельную гауптвахту (на ихнем скоростнике, ты подумай, было предусмотрено и
такое помещение), где и заперли, не развязав. Сами как-нибудь развяжутся.
После чего Сварог, Ак-Кина и Босой Медведь вернулись в
рубку. Утопающая в капитанском кресле Щепка радостно прокричала:
– Проверка моторов завершена, искра есть, прогрев
начат!
– Ого! – искренне восхитился Сварог. – Откуда
такие познания?
– Она у нас умная, – с затаенной гордостью сказал
Босой Медведь, будто это именно он и развил ее умственные способности.
