– Слушай внимательно, – велела хозяйка, – с
самого начала я пошла не туда. Нет бы мне понять: оживших фобий не бывает. Эта
Франсуаза никакая не глухонемая, и не Франсуаза она вовсе, а девчонка, ловко
сыгравшая написанную для нее роль. Ее внедрили в дом к Игорю, чтобы украсть
некую ценную вещь, ну как у этих, несчастных…
– Гали и Миши Кусковых?
– Да, вероятно, что эта лже-Катя, обокравшая доверчивую
пару, и Франсуаза одно и то же лицо. Рита Воскобойникова знала ее под именем
Карины. Доказательств у меня нет, просто ощущение. Следовательно…
– Мне ехать в центральный офис агентства!
– Ваня, не сыпь глупостями. Обращаться в «Вир» после
того, что мы узнали, опасно, – рявкнула Нора, – да и, скорей всего,
сотрудники ничего не подозревают о «дочернем» предприятии и темных делишках.
Нет, пойдем иным путем. Поезжай к Игорю, он тебя ждет, поговори с ним и попытайся
выяснить две простые вещи. А) Кому он рассказывал о Франсуазе? С кем поделился
психологической проблемой? Кто был в курсе его мании? Именно этот человек
каким-то образом связан с происшедшим. Б) Чем обладает Игорь? Какие ценности
хотела спереть у него Франсуаза? Может, она их стащила, да Игорь не рассказал
нам о пропаже. Ясно?
– Более чем, – бодро воскликнул я, чувствуя, как
оцепенение покидает тело.
– Тогда вперед и с песней, – велела хозяйка.
– Извини, – радостно сказал я Вере, – мне
пора.
– Да? Куда? – разочарованно протянула та.
– На работу.
– Так поздно?
– У меня ненормированное служебное время.
Вера кивнула:
– Ясно, я почапала домой.
Следующие пять минут мы посвятили глупому спору. Я настаивал
на такси, Верочка желала ехать на метро. В конце концов пришли к консенсусу:
девушка воспользуется подземкой, а я, закончив дела, привезу ей пакет с
обновками.
Перед тем как подойти к эскалатору, спускавшему пассажиров
вниз, Вера неожиданно спросила:
– А кто же у тебя дома готовит, хозяйка?
Я улыбнулся:
– Нет, конечно, домработница имеется.
– С вами живет?
– Да.
– Вот и мне бы так устроиться, – вздохнула
Вера, – к приличным людям, и спокойно ждать, пока твоя мать помрет. Чует
мое сердце, не даст она нам пожениться, старая лысая жаба!
Высказавшись, Верочка ступила на эскалатор и скоро исчезла
из виду. Я пошел к машине. Старая лысая жаба! Вот уж на кого Николетта
совершенно не похожа, так это на подобное существо, толстое и пучеглазое.
Маменька сохранила девичью фигуру, и потом, вы встречали волосатых лягушек?
Квакушки, как правило, лишены растительности на теле. Вера, похоже, не сильна в
зоологии, а еще она груба и несдержанна.
Я сел в машину, повернул ключ, услышал ровное ворчание
мотора и решил прогреть двигатель. Вот уж кто лишится чувств при известии о
моей женитьбе, так это маменька. Причем Николетта рухнет по-настоящему,
наверное, впервые в жизни потеряет сознание, а не изобразит обморок. Маменьке
не придутся по вкусу ни Вера, ни Лиза: первая слишком не похожа на Николетту,
вторая слишком на нее смахивает.
Кстати, почему матушка молчит? Отчего не звонит Ване, не
устраивает скандалов? Ох, нехороший симптом, после абсолютной тишины в природе,
как правило, начинается смерч.
Глава 19
Игорь жил в центре, в доме, построенном, похоже, в тридцатых
годах прошлого века.
– Быстро добрались? – спросил он, вешая мою куртку
на древнюю вешалку. – Пробок нет?
– Не поверите, ни одной, – улыбнулся я, проходя на
кухню, – отчего-то мне казалось, что вы обитаете в спальном районе.
Хозяин вытащил нарезанную колбасу, поставил чашки и пояснил:
– Там у меня пекарня.
– А-а, – протянул я, – ясно.
– Может, сначала кофейку с бутербродами, а потом уж о
делах потолкуем? – радушно предложил Игорь.
В желудке заворочался непереваренный кусок пиццы, к горлу
подступила изжога.
– Лучше просто чай, без еды, – попросил я.
– Нет проблем, – ответил Игорь, – выбирайте,
вон пакетики.
Несколько мгновений мы болтали о пустяках: погоде, нечищеных
дорогах, шипованной резине и горе-водителях, не умеющих справляться с
автомобилем в гололед. Потом я окинул взором стены и воскликнул:
– Какие у вас необычные картины!
– Это карты, – пояснил Игорь.
– Да? – изумился я. – Но на них фигуры!
Игорь улыбнулся, потом снял небольшой эскиз и положил передо
мной.
– Смотрите.
Я принялся разглядывать полотно. Тщательно выписанный замок,
лес, узенькие тропиночки, маленькие человечки, занятые работой. Один, похоже,
давит виноград, другой тащит мешок, третий держит в руках нечто, отдаленно
напоминающее ружье.
– Это копия карты поместья графа де ля Кру, –
пояснил Игорь, – сделана она была в восемнадцатом веке неизвестным
специалистом. Похоже, де ля Кру был богат, чего только у него не было. Вон там
хозяйственные постройки, а левее пруды, небось хозяин любил свежей рыбкой
баловаться. Впрочем, тут, на кухне, самые простые экземпляры, пойдемте в
кабинет.
Я покорно последовал за хозяином, очутился в просторной
комнате и ахнул: все стены увешаны картами, да так тесно, что рамы, в которые
они заключены, соприкасаются друг с другом.
– Мой отец, Федор Петрович Самойлов, был страстным
собирателем карт, – пояснил Игорь, – собственно говоря, из-за этих
бумажек у них с мамой жизнь и порушилась.
Внезапно меня осенило.
– Наверное, они дорогие!
– Карты? Конечно, правда, тут копии, но еще более
ценится информация. Вы вообще что знаете о кладоискательстве? – прищурился
Игорь.
Я развел руками:
– Ничего. В детстве, как и все, наверное, читал книгу
Стивенсона «Остров сокровищ», пятнадцать человек на сундук мертвеца, Билли
Бонс, черная метка…
– Вот из-за этого Билли Бонса отец и погиб, – мрачно
сказал Игорь.
– Как это? – изумился я.
Самойлов вытащил сигареты.
