В общем, не стану вдаваться в детали, ей-богу, они неинтересны,
уясним только, что Федор получил бумаги, отыскал остров и понял, что нужная его
часть ушла под воду, неглубоко, но для поисков необходим акваланг. Мужчина
раздобыл подводное снаряжение и в первый же день вытащил из морской пучины
ожерелье. Серебро сильно потемнело и стало похоже на железо, камни потеряли
блеск, но в руках умелого ювелира изумруды с рубинами снова засияют.
– Это лишь очень скромная находка, – вещал
Федор, – если бы со мной не случилось несчастье, мы бы сейчас получили
несметные деньги. Но, увы, драгоценности останутся на дне, я пытался обратиться
к археологам, звонил в Академию наук, однако меня попросту высмеяли, когда
услышали имя пирата Билли Бонса, сказали: «Вы, похоже, Стивенсона обчитались».
Ну как объяснить людям: сокровище есть, карта расшифрована,
осталось лишь спуститься под воду!
Игорь посмотрел на гнутую железку с мутными стекляшками и
чуть не заплакал. Бедная мама! Да отец натуральный сумасшедший! Говорят, с
психиатрами случается такое, лечат чужое безумие и в конце концов сами лишаются
разума! Эта невзрачная штука – сокровище!
Константин тяжело вздохнул, подмигнул Игорю и со страшно
серьезной миной заявил:
– Вот это да! Можно мне ожерелье с собой на денек
забрать? Приятелю покажу, он ювелир, пусть оценит.
– Конечно! – обрадовался Федор. – Буду только
рад, может, тогда Аня мне поверит!
Через неделю Костя приехал к Самойловым и сказал Федору:
– Вещь подлинная, ей цены нет!
– Вот видишь! – обрадовался инвалид. – Давай
тебе карту покажу!
– Хорошо, – кивнул Константин, – только дверь
в ванную починю.
Профессор начал шуршать бумагами, а Костя пошел в комнату к
Ане, позвал Игоря и сказал:
– Небось понимаете, что ожерелье дрянь?
– Ну да, – кивнула Аня.
– Похоже, кто-то из девушек в воду уронил, –
пояснил Костя, – года два-три тому назад. Правда, украшение серебряное, но
камни обычное стекло.
– Угу, – бормотнула Аня. – Я не сомневалась в
этом. Федор сошел с ума!
– Значит, так, – подвел итог Костя, – я
переезжаю жить к вам, все равно Игорь знает, что к чему, а тебе с инвалидом
одной не справиться.
– С ума сошел! – подскочила Аня. – Что люди
скажут: при живом супруге еще другого мужика завела, молодого.
– Наплевать нам на всех, – отмахнулся
Костя, – впрочем, если хочешь, можешь развестись, и мы поженимся. Только
все равно с Федором в одной квартире жить придется, не бросить же убогого!
Аня сначала заплакала, а потом сказала:
– Хорошо.
Развод прошел тихо, свадьбу отметили незаметно и зажили
большой, дружной семьей. Через некоторое время Игорь с горечью понял: отец и
впрямь умалишенный.
Федор по непонятной причине начал считать Аню своей дочерью,
а Константина зятем. Иначе, как «сыночек», он второго мужа своей жены не звал.
Игоря бывший психиатр держал за внука, впрочем, иногда брал его за руки и
говорил:
– Ты самый хороший.
У Игоря сжималось сердце, с каждым днем он любил отца все
больше и больше. Впрочем, и Аня, и Костя трогательно заботились о профессоре.
Особых денег в семье не водилось, пенсия Федора почти целиком уходила ему на
лекарства, но с каждой получки бывшая жена и ее новый муж покупали что-нибудь,
как они говорили, деду. Это могли быть шоколадные конфеты, до которых Федор
стал большим охотником, или байковая, уютная пижама. Распорядок дня семьи был
подогнан под нужды инвалида, его никогда не оставляли одного, и Аня не ленилась
готовить Федору его любимые пирожки с капустой. Единственное, что она
отказывалась делать, это слушать рассказы бывшего мужа о кладах. Но тут на
помощь приходил Константин, он исправно внимал профессору и с огромным
интересом изучал карты.
К весне у Игоря в голове все перемешалось, ему стало
казаться, что Аня и Костя его мама с папой, а Федор дедушка. Мальчик стал звать
отца «деда», а тот совершенно спокойно отликался:
– Ау, мой родной.
В начале июня Федор начал беспокоиться.
– Когда мы поедем на остров? – без конца вопрошал
инвалид.
Аня и Костя, как могли, успокаивали профессора, но тот стал
проявлять агрессию.
– Мой клад! Вдруг его кто другой отроет! Костя, ты
обещал!
В конце концов «зять» не выдержал и сказал Ане:
– Давай свожу его на море.
– Матерь Божья, – всплеснула руками Анна, –
он же в коляске.
– Ну и что? Внесу в поезд, там вытащу, эка
проблема, – пожал плечами Костя, – я здоровый!
– А до вокзала как его доставить? – продолжала
возмущаться Аня.
Костя призадумался.
– Попрошу на работе «рафик», – сообразил
он, – туда и коляска войдет, мне дадут, я у начальства на хорошем счету!
Да ты не дергайся, Анюта, я все устрою. Может, деду полегчает, ишь, извелся
весь, скатаю его в Крым, пусть на море поглядит, и опять год спокойно пройдет,
психа-то не переспорить!
– Хорошо, – неожиданно сказала Аня, – только
и я с вами.
– Здорово, – обрадовался муж, – вместе и
отдохнем.
Игорь хотел было закричать: «А я?» – но вовремя вспомнил,
что денег в семье мало, и прикусил язык. Если разбираться в ситуации, Костя
прав, деда необходимо отправить на побережье, он успокоится. Мама тоже
нуждается в отдыхе, и вообще они вместе с Костей нигде не были, Игорь же
молодой, он и подождать может, какие его годы, случится у него еще и Крым, и
Кавказ, и любовь.
Костя великолепно организовал дело, где-то раздобыл денег,
достал билеты туда-обратно, и пятого июня вся семья, за исключением Игоря,
погрузилась в «рафик». За рулем сидел один из сослуживцев Кости, вызвавшийся
помочь коллеге.
– Ты тут, сынок, без нас не балуйся, – начал
читать наставления Костя.
– Не маленький уже, – буркнул школьник.
– Так был бы маленький, я б и переживать не
стал, – вздохнул Костя, – смотри не кури!
– Ага.
– Водку не пей.
– Угу.
– Компании шумные не собирай.
– Ладно.
– Всю ночь напролет не гуляй.
– Угу.
– Девочек не води.
