– Но Нико рассказала нам о безобразной девке,
ворвавшейся сюда с сообщением о беременности, – продолжил Пусик, –
зачем ты лжешь?
– И не думал врать! Я ребенка не могу ждать по
физиологическим причинам, беременна Вера.
Пусик побагровел.
– Он еще издевается!
– Вовсе нет, – попытался отбиться я, – вы
спросили: «Вава, ты ждешь ребенка?» Естественно, я отверг сие идиотское
предположение. Мужчина не способен забеременеть, во всяком случае, пока, может,
в скором времени наука и решит эту задачу, но…
– Замолчи, – резко оборвала меня Кока, –
хватит умничать! Слушай! У Нико будет ребенок! Младенец! Мальчик!
От неожиданности я икнул. Впрочем, подобная реакция
простительна, да и кто бы из вас не удивился, услыхав животрепещущую новость.
На секунду я потерял способность воспринимать чужую речь. Николетта беременна?!
Но это, простите, никак невозможно! Конечно, маменька выглядит изумительно и
нагло представляется тридцатилетней, но ей уже давно не сорок и не пятьдесят,
а, увы, намного больше лет, и потом, кто отец?
Очевидно, последнюю фразу я неожиданно для самого себя
произнес вслух, потому что Пусик воскликнул:
– Какая разница? Человек на роль отца найдется!
Я снова онемел. Пусик! Нет, совершенно невероятный поворот
событий!
– Теперь понимаешь, что как благородный человек ты
обязан помочь Николетте, – ворвался в голову едкий голосок Коки, –
потребуется много хлопот. Ей-богу, не время сейчас обзаводиться собственным
отпрыском.
– Ты очень молод, – задудела Мака, – и
совершенно, на мой взгляд, не готов к роли отца.
– К чему торопиться? – подхватила Зюка. –
Погуляй, пока молодой!
Я вцепился руками в край табуретки. Так, ситуация
проясняется. Маменька, испугавшись роли бабушки и того, что Вава, став отцом,
неизбежно потеряет работу, вернется домой и приведет с собой жену с младенцем,
решила перетянуть одеяло на свою сторону. Однако она избрала оригинальный
способ запугивания сына! Раньше Николетта рушилась в кровать с сообщением об
инфаркте, а теперь, пожалуйте, новая забава!
– Сам понимаешь, – перебила Зюку Кока, –
мальчик должен будет получить лучшее воспитание, двоих детей тебе не поднять…
Но я уже знал, что сообщение о беременности является наглым
шантажом, и улыбнулся:
– Отчего вы все решили, будто у Николетты появится
мальчик? Вдруг на свет родится девочка?
Зюка закашлялась, а маменька всплеснула оперстненными
ручками.
– Так она выберет малыша, очень миленького, здорового,
Пусик поможет, у него такие связи.
– Постой-ка, – воскликнул я, – что значит
выберет?
– Очень просто, – пояснила Николетта, – в
детском доме, там много брошенных крошек.
Я испустил глубокий вздох. Час от часу не легче!
– Твоя мать – святая женщина, – торжественно
заявил Пусик, – конечно, ей еще очень рано размышлять о смерти, но порой
невольно задумываешься о перспективах отдаленной кончины и понимаешь: надо
иметь наследника, человека, которому хочется передать память о себе, как
материальную, вроде книг, вещей и денег, так и моральную. Увы, около Николетты
нет подобной личности, она бездетна, как бесплодная смоковница.
– Минуточку, я являюсь сыном вышеупомянутой
дамы, – опешил я.
Пусик скривился.
– Ну и какую радость ты принес матери?
– Да, – квакнули хором дамы на диване.
– Стал президентом? – как ни в чем не бывало
продолжил Пусик. – Или великим ученым?
– Нет, – брякнули великосветские львицы.
– Начал, на худой конец, кропать романы, как
Павел? – вопрошал Пусик. – Снова мимо! Одно беспокойство от тебя! Еще
пятидесятилетие не справил, а о детях уже забеспокоился! Фу! Вот Николетта и
приняла решение. Первый блин комом! Но второго сына она воспитает правильно!
Святая женщина! Решила осчастливить маленькое, трагически начавшее жизнь
существо, кстати, вот, посмотри!
В моих руках оказалось несколько листочков бумаги, и я
невольно принялся изучать их содержимое. «Опись имущества. Счет в банке –
размер не скажу, но он большой. Квартира в центре Москвы. Мебель антикварная за
бешеные деньги. Столовые сервизы – 18 штук, из них два серебряных. Постельное
белье…»
– Это что? – выронил я писульку.
– То, чего ты лишишься в случае появления в семье
приемного ребенка, – прогремела Кока, – все отойдет мальчику, именно
его Нико признает своим наследником, он, а не ты, получит имущество.
Я притих на табуретке, не очень понимая, как следует
действовать. Первым порывом было встать и уйти, но путы хорошего воспитания не
позволили мне это сделать.
– Однако есть еще возможность изменить положение
вещей, – взвыл Пусик. – Нико добра и мягкосердечна, конечно, ты своим
желанием размножаться доставил ей массу неприятных ощущений, но сердце
Николетты огромно, в нем живет неизмеримая любовь к людям…
– Короче, – перебила его Кока, – берешь свою
красотку, ведешь на аборт, и забываем о неприятном происшествии. Ясно?
– А потом тихо, спокойно справим твою свадьбу с
Леночкой Лысенко, – влезла, как всегда некстати, Мисюсь.
– Лысенко! – подлетела к потолку маменька. –
Нонсенс! У нее отец уголовник!
– Ну и что? – парировала Мисюсь. – Эка
невидаль, вчера вор – сегодня губернатор. Зато он богат, Леночка себе ни в чем
не отказывает, и ей нравится Вава, она об этом Маке говорила, правда?
– Верно, – кивнула Мака, – только Олег
Лысенко не вор, его за изнасилование в свое время посадили, а он вышел и
разбогател.
– Вот видите! – торжествующе заявила Кока. –
Вообще за ерунду сидел, за любовь, очень даже романтично!
– Никогда Лена не придет сюда женой Вавы, –
взвизгнула Николетта.
– Но почему, дорогая? – удивилась Зюка.
– Месяц тому назад, – заорала Николетта, –
эта шмакодявка опозорила меня на приеме у Быковых! Подошла и спросила: «А где
же ваш внук Ваня? Неужели не взяли его с собой?»
Я постарался не рассмеяться. Да уж, после подобного
заявления Леночку Лысенко можно смело вычеркивать из списка невест Ивана
Павловича.
