– Второй вариант, – невозмутимо продолжала
Нора. – Франсуаза в отсутствие господина Самойлова обшаривала квартиру и
таки обнаружила тайничок. Прихватив искомое, дама скрылась, а Игорь, и не
подозревавший о существовании документа, пребывает в полной уверенности, что
его никто не обокрал, вещи на месте, серебряные ложки тоже, копии карт не
тронуты.
В кабинете воцарилось молчание, прерываемое лишь нервным
сопением Самойлова.
– Есть еще третий поворот событий, – не выдержал
я.
– Да? – прищурилась Нора. – И какой?
– Надо поговорить с Ариной Гофмайстер, вдруг колье
существует в их семье испокон веков, передается от бабки к внучке, а мы тут
нафантазировали целый роман, – попытался я спустить хозяйку с небес на
землю.
– Интересненько, – пропела Нора.
– Могу, представившись журналистом, поехать к
Гофмайстер, – предложил я, – попробую поболтать с Ариной.
– Продолжай, Ваня, – милостиво кивнула Нора.
– Координаты девушки я легко узнаю у Коки, та постоянно
заказывает драгоценности и имеет скорей всего телефоны всех ювелиров России.
– Ну-ну, – протянула Нора, – хорошо,
попытайся.
– Глупости! – вскипел Игорь. – Кто же
признается, что ожерелье ворованное, набрешут с три короба!
– У некоторых людей имеются материальные
свидетельства, – не сдавался я, – доказательство того, что
драгоценности принадлежат именно им.
– Это какие же? – засмеялся Самойлов.
– Если Арина покажет мне фотографию своей бабки,
сделанную, допустим, в начале двадцатого века, и мы увидим на шее у дамы сие
колье, то вопросы о кладе отпадут!
– Хорошо, – одобрила Нора, – ты, Ваня,
действуй в предложенном направлении, но будь осторожен, в особенности с Борисом
Гофмайстером, если он, конечно, жив!
– А что сделается мужику? – снова начал злиться
Игорь. – Воры и подлецы обычно задерживаются на этом свете, сейчас кое-кто
и девяностолетие празднует. Найдите его немедленно, очень хочу посмотреть в
глаза мерзавцу и спросить: «Где мое колье? Забирай свою копию, верни раритет!»
– Так чего вы хотите сильней, – поинтересовалась
Нора, – встретиться вновь с Франсуазой или найти клад?
Игорь покраснел.
– Все хочу! И любовь, и деньги!
– Мило, – кивнула Нора, – но скажу честно,
ваша откровенность мне симпатична. Последний вопрос на сегодня: кому вы
рассказывали о девушке с календаря и о том, что назвали ее диковинным именем
Франсуаза?
Заказчик вздрогнул.
– Только вам!
– Нет, похоже, был еще кто-то, посвященный в
тайну, – настаивала Нора. – Поймите, Франсуазы не существует, есть
девушка, специально загримированная под вашу мечту, более того, ей велели
прикидываться глухонемой, дабы Игорек Самойлов не разочаровался в возлюбленной,
ведь стоит неким красоткам разинуть рот, и они мигом превращаются в страшилищ.
И потом, имя! Франсуаза! Слишком много совпадений на один квадратный сантиметр.
Так не бывает, колитесь, голубчик, кому поведали секрет? Маме?
– Что вы, конечно, нет!
– Отцу?
– И в голову бы не пришло.
– Учителю?
– С ума сойти!!!
– Другу?
– Никогда.
– Однокласснику?
– Нет.
– Врачу-психотерапевту?
– Я к ним не обращался.
– Любовнице?
– Я похож на идиота?
– Тогда кому?
– Никому!!!
Нора стукнула кулаком по столу.
– Вспоминай! Пошли сначала! Родители?
Вдруг Игорь покраснел, да так сильно, что над его верхней
губой выступил пот.
– Вообще-то… Но это было очень давно!
– Говори, – коршуном налетела на пекаря Нора.
– Ну… это не слишком удобно… при вас!
– Тебя смущает Иван Павлович?
– Нет, – выдавил из себя Самойлов.
– Я?
– Да!
– Хорошо, сейчас уйду, изложи дело господину
Подушкину, – согласилась хозяйка.
Глава 25
Когда Нора медленно доковыляла до двери и исчезла за ней,
Игорь повернулся ко мне.
– Вы же тоже были подростком и должны понять, что
практически все мальчики в определенном возрасте занимаются ЭТИМ!
Я чуть было не спросил: «Чем?» – но потом сообразил и
сказал:
– Мастурбацией?
– Ага, – кивнул Игорь, – я не являюсь
исключением. Один раз, решив, что дома никого нет, я устроился в своей комнате,
возле картинки из календаря, только в раж вошел, а тут в спальню Константин
приперся, он, оказывается, заболел и спал спокойно на диване.
Отчим не стал ругать пасынка, Костя хоть и был простым
шофером, но, похоже, обладал талантом психолога.
– Красивая девушка, – спокойно сказал он,
показывая на Франсуазу. – Да ты не красней, сам такой был, мы с
мальчишками за бабами в бане подглядывали, дело естественное, нормальное, мужик
он и есть мужик. Только, говорят, от онанизма вред сплошной, импотентом стать
можно. Тебе сколько лет сейчас?
– Шестнадцать, – с трудом выдавил из себя
смущенный до последней стадии мальчик.
– Давно пора девушку завести, – кивнул
Костя, – для здоровья с женщиной полезнее.
Игорь, ожидавший от отчима вопля и затрещин, настолько
обалдел от дружелюбного, отеческого тона Кости, что неожиданно признался:
– Да я пытался, только ничего с одноклассницами не
получается, а с Франсуазой запросто!
– Это кто ж такая?
Игорь указал на календарь.
– Она.
– Ты ее так назвал или написано где? – удивился
Костя.
И тут Игоря словно прорвало, едва не плача, он рассказал отчиму
о своей любви к незнакомой манекенщице. Шофер обнял мальчика.
