Конструкцию, естественно, слегка перекрутило, кое-где по ней с трудом мог протиснуться один-единственный «Харлей» или пара идущих плечом к плечу пешеходов.
Однако подручного материала было выше крыши, мусор мы разгребли, и к вечеру вся колонна была уже на том, левом берегу.
Несмотря на то, что было уже довольно темно, оставаться вблизи радиоактивной помойки нам как-то совсем не хотелось.
Мало ли какие твари могли здесь водиться, кроме лупоглазых и частично хвостатых аборигенов.
С клыкастыми «кошечками» мы, как я уже рассказывал, познакомились и явно друг другу не сильно понравились.
А то, что у этих милых созданий могут быть близкие и дальние родственники, сомневаться не приходилось.
Вообще-то, мутанты обычно бывают не очень жизнеспособны и не агрессивны.
Но проверять эти выкладки на своей собственной заднице…
Увольте…
К тому же, «кошечки» эту фигню опровергали уже самим фактом своего существования.
Они были очень даже агрессивны.
И, к сожалению, вполне себе жизнеспособны.
Прыгали на нас даже с полным брюхом свинца, я и сам от такой «нежизнеспособности» хрен бы отказался.
Блин, почему практика постоянно опровергает именно самые симпатичные теории?
Могла бы, для разнообразия, – разок и наоборот…
…Ага.
Щаззз…
…Мы, посовещавшись с Иваном и офицерами отряда, решили продолжать движение до последнего, а уже на следующий день, подыскав подходящее место, устроить полноценную дневку.
Народ, естественно, не возражал, – не было даже обыкновенного для таких ситуаций солдатского бурчания.
Все всё понимали…
…К сожалению, далеко уйти не получилось.
Трасса находилась в ужасающем состоянии: горы мусора, выбоины и вымоины – и все это фактически на ощупь.
Мы подкладывали под колеса джипаков ветки и доски, разгребали завалы, в самых тяжелых местах тащили машины на лебедках.
В лесу время от времени кто-то подвывал таким дурным голосом, что даже мне становилось как-то не по себе.
А я во время астраханских поисков на многое, простите, насмотрелся…
…Веточкины «девочки», которых я отрядил в дозор, до одури вглядывались в темноту через визиры ночных очков, но на нас так никто в ту ночь и не напал.
Видимо, у комитета по встрече нашлись какие-то дела поважнее.
И слава Богу.
В придачу ко всему дождь пошел – мелкий, холодный, занудный.
В общем, жить не хотелось совершенно.
Хорошо еще, что замеры показали отсутствие в этом прохладном душике даже остаточных следов радиации.
А то бы – вообще хана…
…Тверцу переходили уже почти под утро.
Нам повезло.
Мост через нее, по какой-то даже мне не сильно понятной причине, тоже не был разрушен.
Но завален так, что – мама не горюй.
Видимо, мятежные рекруты пытались здесь что-то оборудовать, чтоб на восставший город не обрушились войска со стороны сгинувшей в своих болотах и трижды проклятой северной столицы.
Тогда еще Питер подавал признаки жизни.
Неприятные такие признаки, врать не буду.
Но подавал.
Что там происходит сейчас, не знает никто.
Вернее, я не знаю.
Только слышал, что там такой хаос, что даже наша столичная помойка может показаться несокрушимым и предельно упорядоченным символом культуры и цивилизации.
Правда, поговаривают, что Крылья даже там умудрились поставить пару своих Каэров, но регулярной связи с этим древним болотным городом нет даже у них.
Так, раз в полгода летает туда легкий самолетик, один из немногих уцелевших.
И всё.
Зачем и к кому – орденцы, понятное дело, не докладывают. Даже московским властям.
Ну, а такие «отбросы», как я и мой отряд, никогда не входили в их приоритетный список для обмена взаимно полезной информацией.
Вообще.
Да и Бог с ними со всеми…
…Пока переправлялись, рассвело окончательно.
Я погнал отряд дальше.
Следующие двадцать километров мы прошли за пять часов, на трассе были сплошные завалы.
Когда добрались до речки со славным названием Логовежь, измучилась и отказывала не только техника, но даже и люди, а они, как известно, в этом смысле надежнее любой техники.
Но только в этом.
Техника в спину сама по себе стрелять, к счастью, пока что не обучена.
А судя по тому, как все вокруг стремительно разваливается, не научится уже никогда.
И слава Богу.
А то только этого еще не хватало…
…Я приглядел подходящую полянку.
Гурам провел замеры на радиацию и прочую вредную химию: все оказалось более или менее чисто, что лично меня, врать не буду, очень сильно порадовало.
Я скомандовал разбивать лагерь и объявил трехдневный привал.
Выспавшийся, несмотря на жуткую тряску, в командирском джипаке Пупырь попробовал вякать и требовать «продолжить движение», после чего был немедленно послан на хрен вместе со всеми государственными интересами вместе взятыми.
Своих ребят я знал значительно лучше него.
Иван недобро улыбался, но в наши с Пупырем разборы уже привычно не вмешивался, справедливо полагая, что эти проблемы я пока еще вполне в состоянии решать и собственными силами.
Ну, и зачем тогда, простите, жопу от бревнышка отрывать?
Тем временем парни поставили командирскую палатку и сообразили чего-то пожрать.
Я разобрался с графиком дежурств и немедленно завалился в люлю.
Давно, кстати, я так хорошо не спал.
Очень спокойно.
Даже комары не мешали.
Ближе к вечеру к моему костерку пришел Иван.
Молча достал из сумки фляжку водки и два небольших металлических стаканчика.
Пижон, конечно.
Ну, да кто из нас без греха…
Тем не менее, я развернул тряпицу, в которую был завернут небольшой шмат тонко порезанного слабосоленого сала с тонкими мясными прожилками, помидор, два малосольных огурца, пучок зеленого лука, пара яиц, две чищеные луковицы и полбуханки настоящего пшеничного хлеба.
По столичным меркам – роскошь необыкновенная.
Но отряд вполне мог себе такое позволить.
Иначе не было смысла и рисковать.
