А когда понял – офигел.
Это было, наверное, здорово.
Но совсем не вовремя.
Я взял паузу на размышления, а на следующий день выяснилось, что все в порядке.
Задержка не была связана с беременностью.
С чем – не знаю, тонкости женской физиологии никогда не были сильной стороной моего образования.
Но проблема вроде бы рассосалась сама собой.
Или не рассосалась?
Хорошо, в этот раз не залетела…
А дальше что?
Я так и не смог понять, нужно ли мне все это…
…Принесенные Веточкиными разведчиками сведения были неутешительны.
Криминал контролировал Ростов плотно и грамотно.
Они уже, кстати, знали, что у шахтеров появились какие-то новые ветераны.
И что эти ветераны собираются на Юг.
Правда, собственно отряд их интересовал мало, а вот шахтерское посольство…
Криминал просто-таки жаждал пограбить подземников.
И ждал…
Это они умели.
…Все говорило о том, что в шахтах завелся предатель.
О «свояке» Веточке шепнул захваченный с боем мелкий воровской авторитет, вышедший в пригород «за долей», на свою беду, именно тогда, когда Веточкины «девочки» оседлали трассу.
Кто этот «своячок», авторитет, понятно, не знал, но утечка информации была налицо, причем с самого верха.
В общем-то, все указывало на рабов, прислуживавших в зале стачкома, к тому же одному из них, неясно каким образом, недавно удалось бежать.
Но это была, так сказать, официальная версия.
Никита же, улучив минутку, шепнул, что они с председателем грешили на кого-то из «стариков», не жалующих саму идею частичного переселения.
Так или иначе, но дорога на Юг была перекрыта: в Ростове заправляли «настоящие законные» воры, а эти ребята, надо отдать им должное, сидеть по «нычкам» и засадам умели.
В подконтрольных им землях наверх «цинковали» все.
Ну, или почти все – это не имело особого значения.
Ростов надо было обходить стороной…
Вот мы и прикидывали варианты.
Надежней всего было идти через шахтерские районы.
На Донецк, потом на Мариуполь, оттуда на Каховку и, через Крым, в Темрюк и дальше в Анапу.
А там до Сочи рукой подать.
К тому же – по побережью.
Маршрут, хоть и кружной, но более или менее надежный.
Мешало два обстоятельства.
Точнее, три.
Наркобароны, прочно сидящие под Мелитополем.
УНСОвцы, время от времени устраивающие рейды с целью уничтожения уцелевших «москалей».
Крым.
Где меня слишком хорошо помнили.
И друзья, и враги.
Все эти трудности, в принципе, были достаточно легко преодолимы. Наркобароны вряд ли захотят связываться с большим вооруженным отрядом (если он, разумеется, не начнет жечь посевы, а мы этого делать не собирались). УНСОвцам мы, причем с большим удовольствием, могли бы и по зубам насовать: их дружины были, по сведениям стачкома, не слишком многочисленны и совершенно недисциплинированны.
С такими подраться – одно удовольствие, к тому же они и так довольно регулярно получали по заднице, – то от родственных ростовским донецких шахтеров, наших естественных союзников, то от тех же наркобаронов, которых «незалежники» время от времени пытались грабить.
Как говорят, по идеологическим соображениям.
В Крыму…
В Крыму, я уже говорил, у меня были не только враги, но и друзья.
Но я не хотел в Крым.
Это было иррационально, но я не мог вновь оказаться на этой земле.
Не мог, и все.
Слишком много…
Не хочу даже обсуждать.
Следовательно, идти нужно было на Сальск и там уже договариваться с местным казачеством о дороге на Вольную республику.
А дальше – как Бог на душу положит.
С казаками у шахтеров, да и у Крыльев были общие враги. Значит, договориться можно.
Как там папаша в свое время говорить любил: «Против кого дружить будем?».
Есть против кого.
А значит – прорвемся…
…На восьмой день я наконец почувствовал, что окончательно пришел в себя.
Провел два пробных спарринга: с Веточкой и Бобом Костенко, и оба мне удалось свести вничью.
Поскольку рукопашная никогда не была моей сильной стороной, я понял, что созрел к движению, и отдал распоряжение постепенно начинать готовить технику.
Вот только распоряжение это было излишним.
Обо всем, оказывается, уже позаботились шахтеры.
Их механики продемонстрировали какие-то прямо-таки нереальные чудеса изобретательности, и наши машины стали как новенькие.
Даже лучше.
По крайней мере, выдвижные бронеколпаки на джипах вращались вкруговую, наподобие миниатюрных танковых башен, а курсовые пулеметы расширили сектор обстрела почти до сорока пяти градусов.
К комплекту легкого вооружения добавились полюбившиеся Веточкиным разведчикам «подземные» арбалеты, причем на те, что предназначались Иветте, мне и Вожаку, оружейники умудрились даже приклепать неплохую оптику.
Мы, разумеется, сразу же кинулись опробовать новинку.
Дальность и сила боя самострелов оказалась поразительной: четыреста метров, причем короткие и тяжелые стрелы-болты ложились кучно даже без поправки на ветер.
Веточка тут же пригрозил выкинуть к чертям собачьим СВД и стал приставать к мастерам с просьбой изготовить одноручный арбалет для ближнего боя.
Те чесали бороды и отвечали, что в принципе, конечно, можно, только времени не хватит, а потом один не выдержал и подарил бывшему сержанту собственной конструкции «локтевик» – компактный и легкий самострел, который следовало крепить ремешками к предплечью.
При спущенном предохранителе он бил сквозь рукав, реагируя на резкий поворот ладони.
Веточка был в экстазе.
Если бы оружейник был его ориентации, то судя по всему, на нем женился бы.
Честно-честно…
…Наконец пришло время выступать.
Самая большая сложность была в том, что нам предстояло дважды форсировать реку.
И если мост через Донец был на шахтерской территории и они за него ручались, то где мы сможем переправиться через Дон, оставалось загадкой.
Южнее Калитвы лежали Дикие земли, которые не контролировал никто: ни шахтеры, ни криминал, ни казачество.
