Книга Наследник Магнитной горы, страница 14. Автор книги Кирилл Кащеев, Илона Волынская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наследник Магнитной горы»

Cтраница 14

Спина неоседланного коня оказалась непривычно бугристой, с выпирающими в самых неожиданных местах костями. И еще скользкой – Хакмар почувствовал, что потихоньку сползает, заваливаясь на правый бок, прямо под мельтешащие внизу копыта. Только не обнимать коня за шею, только не обнимать! Вот уж позорище, в каждой юрте станут хохотать! Лучше уж сверзиться! Он отчаянно вцепился в развевающуюся гриву и сильнее стиснул колени. Почувствовав давление, конь понесся галопом – стелясь над сухой травой, как удирающий от охотника заяц.

– Ва-ва-ва-а-а! – завопил Хакмар, когда сумасшедший ветер ударил ему в лицо, хлеща, будто плетью. Он взлетал над конем, удерживаясь, казалось, на одних только намотанных на запястья прядях гривы, снова плюхался на спину, едва не отшибая себе зад об конский хребет. Если подлая коняка еще хоть чуть-чуть прибавит скорость – его просто унесет и погонит по траве, как кусок высушенной бересты!

«Подлая коняка» скорость прибавлять не стала. Скалясь крупными зубами, из густой травы вынырнул надетый на палку конский череп – и рыжий жеребец вроде бы с испуга взбрыкнул, вскидывая Хакмара, а потом тут же встал на дыбы, молотя в воздухе передними ногами. Конская спина под Хакмаром встала вертикально. Он все-таки не удержался и обхватил жеребца обеими руками за шею.

– На горло-то не дави, задушишь, – хрипло сказал конь.

Хакмар опустил глаза… и обнаружил, что руками и, главное, – коленями сжимает шею парня постарше и покрупнее его самого.

– И вообще, слезь с меня немедленно! – запрокидывая голову, чтобы глянуть в обалдевшую физиономию своего седока, задушевно потребовал тот, кто только что был рыжим конем. – Вам, горным, только дай, сразу на шею садитесь! – и он стряхнул в траву сидящего на его широких плечах Хакмара.

Рядом, держась за животы, хохотали еще с пяток разновозрастных мальчишек. Мимо с топотом пронесся табун, в котором коней стало явно поменьше. Отплевываясь набившейся в нос и рот пылью, Хакмар перекатился на колени…

– Двоюродный брат Алгыр! Но ты же обычно серым оборачиваешься!

– Что я тебе, конь, что ли, одну масть иметь? – продолжая хохотать, выдавил Алгыр. – Ради созерцания твоего лица стоило даже в полосатого черно-белого превратиться!

Хакмар представил, как здоровяк Алгыр превращается в такого стильного жеребчика: черная полосочка, белая, черная, белая… – и тоже захохотал.

– Ладно, – выдавил он. – Увижу такого коня – буду знать, что это ты!

Теперь уже хохотали все. Вытирая брызнувшие из глаз слезы, Алгыр протянул двоюродному брату руку:

– Вставай, брат! Дед тебя давно ждет.

Компания мальчишек миновала натыканные вокруг ауыла шесты с черепами лучших скакунов, что скалились на все стороны света, отгоняя от живых коней серые тени – зубастых волков, да тени невидимые – выползавших из сырой теплой земли духов конских болезней. Посреди ауыла снежным сугробом возвышалась двенадцатикрылая белая юрта [8] бия. Алгыр приподнял закрывающую вход кошму [9] . Придав лицу подобающее почтительное выражение, Хакмар полез внутрь.

– Радость-то какая, внук пришел! – сидящий на сваленных на помосте кошмах старик приветственно распахнул объятия.

Хакмар хотя и с легкой усмешкой, но все же, как положено, сперва склонился к ногам старика. Попробуй – не поклонись, Дней пять потом дед поминать будет, что не уважают. И как только у них здесь, под горой, времени на все эти обычаи хватает? Ну, у них, правда, металл в печи не кипит…

– Совсем, совсем забыл нас, малыш Хакмар! – обхлопывая внука по плечам и близоруко щурясь, бормотал дед. – Скоро в своей горе вовсе разучишься в седле держаться! Видано ли дело: мой внук, сын моей дочери – коня за шею обнимает!

– Так если б в седле, – смущенно проворчал Хакмар. Вот старый конь, сидит у себя в юрте – а все видит!

– То он двоюродного брата на радостях обнимал, не виделись долго, – с усмешкой сказал Алгыров отец, Хакмаров дядя, сидевший, тоже на кошмах, под помостом главы рода. – Что стоишь, садись давай, бауырсак ешь! Ты эти шарики медовые всегда любил, бывало, как маленьким тебя сестра моя из горы к нам приведет – за обе щеки уплетал… – И дядя грустно вздохнул.

Хакмар кинул в рот вываренный в меду шарик теста – любимое в детстве лакомство теперь, без мамы, отдавало горечью. Но деда да дядю обижать нельзя – и он положил в рот еще один.

– Я долго не был, зато пришел с подарком, дедушка, – сказал он. Хакмар подтянул к себе позвякивающий сверток, медленно и торжественно развернул промасленную кожу.

– Совсем ты мастером стал, мой мальчик, – с дрожью в голосе прошептал дядя и, протянув руку, благоговейно сомкнул пальцы на рукояти обнаженного меча. – С каждым разом у тебя все лучше получается! – И он вскинул меч над головой, восторженно вглядываясь в разводы проковки на темном клинке.

– Да какой я мастер – я еще не мастер, – пробормотал Хакмар.

Мастер-оружейник всегда ругал Хакмара: «С твоим талантом и руками ты б и больше клинков ковать мог – если б не тратил драгоценное время на возню со своими приятелями-музыкантами!» А Хакмар на самом деле и ковал больше клинков! Уже целый День и почти всю прошлую Ночь. Только отправлялись они не учителю на проверку и не в тренировочный зал! Минька и его компания оказались отличным прикрытием как для одинокой работы в кузнице, так и для частых визитов в дедов ауыл, куда один за другим отправлялись выкованные Хакмаром мечи. Потому что меч – еще одна душа егета, кроме тех, что прячутся в его теле! Никто, а тем паче голубоволосые ведьмы, не смеет лишать души род его матери!

– Мой дед рассказывал мне… А ему – его дед, а тому – тоже его… Мы только слышали, мы никогда такого не видели… – не отрывая глаз от лежащего в свертке кованого оружия, тихо сказал дед. – Слышали о временах до Кайгаловых войн, когда в горах рядом с белыми кузнецами трудились и черные, а люди под горой все как один были истинными егетами, воинами… Когда на поясе у каждого висел меч… Когда подгорные коневоды водили караваны, что День за Днем отправляли по всему Сивиру выкованные в пещерных цехах орудия, и возвращались с севера с честью и богатством. И вот через тысячу Дней подгорный коневод снова касается рукояти меча, – дед бережно, кончиками пальцев дотронулся до оружия. – Отдавая свою дочь в гору, думал ли я, что ее дитя меня, калеку, – ибо калечен тот егет, что лишен меча, – вновь сделает батыром? Вернет мне мою честь?

Хакмар почувствовал, как у него дрожат губы – сейчас он просто разревется, как ревел малышом у матери на коленях! Он шмыгнул носом, стараясь удержать позорные для егета слезы. А ведьма говорит – передерутся, перебьют друг друга… Много она понимает! Деду главное – честь! А Хакмару – натянуть Храму нос, даже если носа у Храма и нет! Да и с отцом они теперь на равных – у каждого свои тайны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация