– Вы видели? Видели? – вопила Тайрыма. В ледяном полу у ее ног красовалась истекающая паром черная проплавленная дыра. Ощупывая покрасневшее от жара лицо, девчонка потрясенно оглянулась на класс… и увидела так и оставшуюся сидеть на своем месте Аякчан. Отвести взгляд та не успела. Глаза у Аякчан стали невероятной, какой-то треугольной формы. На перепуганную Тайрыму уставились два бездонных провала, в глубине которых бледно-голубыми призраками носились Огненные сполохи.
Тайрыма вытянула трясущийся палец:
– Это ты! Это все ты! Наставница, это она! Она навела порчу на мою чашу с Огнем!
Синяптук подозрительно уставилась на мгновенно перетрусившую Аякчан.
– Я… Я не…
– Что тут за крики? – двери класса распахнулись.
– Старшая наставница! – вскричала Тайрыма, бросаясь к шагнувшей в класс Солкокчон, прозванной «Трижды шелковой» за жутковато-ласковую манеру, с которой она обращалась с провинившимися ученицами. – Вот она! – палец Тайрымы ткнулся в Аякчан. – Навела порчу на мой Огонь!
– Да-да! – немедленно подхватила Синяптук. – Эта девочка, Аякчан, совершенно не старается, и никаких особых способностей я тоже за ней не замечаю. – Она поджала губы. – Не знаю уж, зачем верховная жрица Храма Айгыр рекомендовала ее к обучению в нашей школе!
– Вот она вскоре появится – ее и спросите, – бросила «Трижды шелковая» с бесконечно ласковой улыбкой и двинулась к Аякчан.
– Верховная жрица будет здесь? – всполошилась Синяптук, но старшая наставница не обратила на нее внимания.
Она остановилась у скорчившейся на своем коврике Аякчан и подобрала с пола отвергнутую Синяптук ноговицу.
– Она должна быть теплой, – пробормотала старшая наставница, теребя толстую пушистую ткань в пальцах. – Ты сама такое придумала?
Аякчан заглянула в ласковые-ласковые глаза Солкокчон и содрогнулась. Нет уж, нынче она совершила одну ошибку, второй не будет.
– Это всего лишь моя практическая работа, госпожа старшая наставница, – с поклоном сказала она. – По указаниям наставницы Синяптук.
– И как же этот материал называется?
– Синяптон! – выпалила Аякчан, стараясь не расхохотаться в глупо вытянувшееся лицо толстой мальвины.
– Не замечала за вами склонности к изобретательству, наставница Синяптук. А вы, оказывается, готовились вписать свое имя в историю Храма, – усмехнулась «Трижды шелковая». – Гениальное решение! Чуть позже вы подробно расскажете, как делается этот… синяптон.
– Вы слишком добры… Синяптон… – пробормотала Синяптук, потерянно глядя то на начальницу, то на невинно уставившуюся ей в глаза ученицу. – Но зачем он нужен? – в отчаянии выпалила она. – Любой охотник добудет сколько угодно теплых мехов…
– Хотя бы, чтоб никто не смел сказать, что Храм не может сделать то, на что способен любой охотник, – перебила ее Солкокчон. – Еще бы против наглых южан что-нибудь подобное придумать… – буркнула она. – А ты, девочка… – ласковый взгляд переместился на Тайрыму, заставляя ту испуганно ежиться, – должна бы знать, что черные шаманы – единственные, кто умел наводить порчу – уже тысячу Дней как истреблены жрицами Храма! Но даже в давние времена среди них не было способных испортить священный небесный Огонь! Кажется, разговоры о твоем назначении в столичный Храм были преждевременными – тебе явно требуется еще подучиться. – Старшая наставница равнодушно отвернулась от перекосившейся в бессильной злобе Тайрымы. – Впрочем, я не об этом пришла говорить с вами, девочки. Как вы все наверняка знаете… – с нажимом начала она, – Голубой огонь, на котором стоит все благополучие Хра… Средней земли Сивир, возник из голубых слез Най-эквы, многоязыкой Ут, великой хозяйки Огненного Озера Уот Усуутума, божественной сестры повелителя верхних небес Айыы-Тангра, в миг ее высокой печали над людскими грехами и непотребствами. И запас его ограничен!
«А может, опять Уот как следует огорчить? – отстраненно подумала Аякчан, чувствуя, как разжимаются прихватившие внутренности невидимые тиски. – Пусть она еще наревет!» – и тут же торопливо отвела глаза, словно боясь, что кто-нибудь прочтет эту кощунственную мысль.
– Для подготовки новых жриц Храм выделяет школе достаточно Огня. Но кто-то, какое-то чудовище Нижнего мира на нашей Средней земле, видно, не хочет, чтоб вы учились! – старшая наставница гневно встряхнула сжатым кулаком. – После недолгого перерыва вор, уже похищавший из школьных запасов Голубой огонь, начал действовать снова! Именно сейчас, когда нас должны посетить все четыре верховные жрицы разом, – из школьной трубы снова крадут Огонь!
Свиток 2
В котором все узнают, кто же украл Голубой огонь
– Пусть только попробуют меня в столицу не назначить! Мой род… тетка Метаткар… Отец обещал на выпускной оленью упряжку подарить… С золотыми колокольчиками… Ы-ы-ы! – Тайрыма уткнулась лицом в перину, стараясь заглушить рыдания.
– До выпускного еще целый День! – сидящая у ее ложа Дарпек погладила подругу по вздрагивающим плечам. – Старшая наставница все забудет!
– Если эта ведьма Аякчан опять мне не подгадит! Это она виновата! – глухо из-за прижатой ко рту перины провыла Тайрыма.
– Но старшая наставница сказала, что… – осторожно начала Дарпек.
– Я знаю, что сказала наставница! – Тайрыма оторвала лицо от подушки и уставилась на Дарпек воспаленными глазами на покрасневшем от вспышки Огня лице. – Все равно – это ее работа! Аякчан! – Она поймала свое отражение в отполированном сотнями ног ледяном полу спальни и взвыла еще сильнее. – На кого я из-за нее похожа! А если ко мне из столицы тот… ну, парень… возьмет да приедет? А я в таком виде!
– Он что – обещал? – немедленно загорелась Дарпек.
– Он мне стихи писал! – гневно вскинулась Тайрыма.
– А-а, – неопределенно протянула Дарпек. Стихи – стихами, а сомневалась она, что кто-то на Ночь глядя потащится из Зимнего Дворца в их школу, где даже Голубые огни ближайшего к ним Сюр-гуда видны только смутными отсветами в небесах. Но сказать такое расстроенной Тайрыме… Э-э, нет!
– К нам из города старуха-знахарка ходит. У нее крем для лица есть – «Ой-вейн»! Такого даже в городских лавках не найдешь, – Дарпек заговорщицки понизила голос, – на сушеной коже небожительниц-аи!
– Это как? – Тайрыма снова оторвалась от перины.
– Ты что, песен олонхо не слушала? – снисходительно усмехнулась Дарпек. – Ну когда страшная ведьма-албасы убивает девицу-аи, снимает с нее кожу и сама становится раскрасавицей? Если даже албасы помогает, так на обычную среднюю девушку, в смысле, из Средней земли… тем более должно подействовать! Дорогущий, правда, – вздохнула Дарпек.
– Плевать – лишь бы помог! – отмахнулась Тайрыма, решительно сморкаясь в уголок перины. И с интересом спросила: – А что у этой старухи еще есть?
– Ой, да много чего! – обрадованно затарахтела Дарпек. Она давно уже лелеяла мысль подбить Тайрыму на покупку заветного крема – ну и, конечно, самой пару раз его попробовать. – Толченый лазурит для ногтей, маски на тюленьем жиру. Краска-ультрамарин, – Дарпек снова понизила голос.
