Федор Максимович уставился на издание.
– Верно, – кивнул он, – в родильном доме снимали. Это моя
дочь, Алена, теперь по фамилии Сытник.
– Зять у вас красавец, – улыбнулся покупатель, тыча пальцем
в мужика с букетом.
Приходько улыбнулся и объяснил, что это посторонний человек,
случайно попавший в кадр. Родственник какой-то другой роженицы, не имеющий
никакого отношения к семье Приходько–Сытник.
Я улыбнулся:
– Люди порой бывают очень глупы! Ясно же, что молодой отец
держит ребенка! Значит, вы не знаете имени мужчины на фото?
– Откуда!
– А где именно ваша дочь рожала?
– Здесь недалеко, – махнул рукой Федор Максимович, – роддом
в двух шагах. Налево свернете, вдоль зеленого забора…
– Какого числа внука забирали?
– Шестнадцатого февраля, – отчеканил Приходько, – такую дату
не забыть.
Я попрощался с ним и пошел к эскалатору, на глаза попался
тот же столик из стекла с пластиком. Посередине столешницы красовался ценник:
150 600 рублей.
– Федор Максимович, тут ошибка, – не выдержал я,
повернувшись к Приходько.
– Что такое? – насторожился продавец.
– Столик…
– Хорошая вещь, качественная.
– Смотрите, сколько он стоит!
– Сто пятьдесят тысяч с мелкими рубликами.
– Правда? – изумился я. – Но за точно такой же на первом
этаже хотят пятнадцать тысяч!
Лицо Приходько приобрело загадочное выражение.
– Знаете, молодой человек, – вкрадчивым голосом начал он, –
внизу мебель для всех, простой вариант для покупателя с тощим кошельком, честно
признаться, не слишком высокого качества, но ведь малоимущим тоже требуется на
чем-то спать, сидеть, вот мы и стараемся для людей. А у меня VIP-отдел, здесь
представлен эксклюзив. Стекло у нас алмазной огранки, с большим содержанием свинца,
рама сделана из нового поколения пластика, его применяют в ракетостроении,
ножки способны выдержать нагрузку в пять тонн, ясно теперь?
Я кивнул и пошел к эскалатору. Если честно, то мне совсем
непонятно: ну зачем ставить на журнальный столик конструкцию весом в пять тысяч
килограммов? Он что, предназначен для семьи слонов? Придут гости, мама-слониха
водрузит на столешницу слоненка, а тот начнет читать стихи? Внешне столы и на
первом, и на пятом этаже смотрятся как родные братья. И еще, ну с какой стати
милейший Федор Максимович решил, что сумма почти в шестнадцать тысяч рублей
устраивает неимущего человека?
Продолжая недоумевать, я вышел во двор и позвонил Норе.
– И что, – воскликнула хозяйка, – значит, сегодня? Я готова!
– Вы о чем?
– Ваня, ты?
– Я.
– Извини, я разговаривала с другим человеком, но связь
прервалась, срочно приезжай домой.
– Еще что-то произошло? – напрягся я.
– Да, – коротко ответила Нора и отсоединилась.
Я полетел назад со всей возможной скоростью, но путь из-за
пробок занял почти полтора часа. Увидев мое встревоженное лицо, Нора вздернула
брови.
– В чем дело? Отчего такой вид?
– Вы же сказали, что у нас произошла неприятность!
– Я ни слова не обронила про плохие новости, вечно ты
делаешь не те выводы из услышанного, – рассердилась Нора, – немедленно измени
выражение лица!
Я постарался улыбнуться. Измени выражение лица! Милое
требование. Ясно же, что, когда человек слышит слова: «Дома произошло…», он
моментально начинает думать о неприятностях, а не о выигрыше сорока миллионов
долларов в лотерею. Так уж устроены люди, сначала мыслят о плохом…
– Я ложусь в больницу, – возвестила Нора, – сейчас ты меня
туда отвезешь.
– Господи, вы заболели?
– Нет, наоборот, я вполне здорова.
Я окончательно перестал понимать происходящее.
– Зачем тогда ложиться в клинику? На обследование? Но отчего
в такой спешке? Ведь еще утром вы ничего подобного не предполагали.
– Иван Павлович, – ехидно заявила Нора, – если ты сейчас
заглушишь в себе Николетту и обретешь способность слушать, я объясню тебе
ситуацию. Готов?
– Да, – кивнул я.
– Вот и хорошо, – мирно ответила Нора, – начинаю.
Спустя пять минут я пожалел, что не выпил предварительно
кофе, в ушах зазвенело, голова начала кружиться. Скорей всего, давление упало.
Впрочем, от полученной информации кому угодно могло стать плохо.
Как вы знаете, Нора давно прикована к инвалидной коляске
[2],
но, пообщавшись с моей хозяйкой, большинство людей мигом забывают о том, что
имеют дело с полупарализованным человеком. Нора терпеть не может жалости. Ее
жилье специально устроено так, что никаких бытовых сложностей у хозяйки не
возникает. Дверные проемы широкие, а лестница, ведущая с улицы на первый этаж,
оборудована пандусом, еще у Норы есть машина, сконструированная по спецзаказу,
а в квартире полно всяких приспособлений. То, что для простого
инвалида-колясочника является огромной трудностью: поход в туалет, ванную, –
для Норы не проблема. У нас везде поручни, а ванная комната имеет площадь
двадцать пять квадратных метров. Коляска Норы – это суперсовременный агрегат,
способный поднять свою хозяйку вверх, на уровень лица стоящего перед ней человека.
В общем, Нора потратила огромное количество времени и денег, дабы стать
независимым от обстоятельств человеком, но все равно, ноги-то не ходят.
До недавнего времени врачи только молча разводили руками. Но
вот теперь забрезжила надежда. Будучи человеком любопытным, страстно жаждущим
снова ходить, Элеонора выписывает кучу специальных медицинских журналов. В
одном из них она и вычитала о новом методе. Не стану утомлять вас
подробностями, я сам не слишком хорошо понял суть дела. Короче говоря, в
позвоночник больного вживляют некое устройство, типа кардиостимулятора, который
вшивают сердечникам. Это приспособление генерирует ток, и паралитик начинает
ходить.
