– До семнадцати окошко работает.
Я улыбнулся:
– Сделайте одолжение, помогите мне.
Медсестра усмехнулась:
– Ну ничего прям с собой поделать не могу, как увижу
красивого мужчину, так таю! В чем дело?
– Шестнадцатого февраля отсюда выписывалась молодая мать,
Алена Сытник… впрочем, не могли бы мы поговорить где-нибудь наедине?
Медичка кокетливо стрельнула глазками:
– С вами? С превеликим удовольствием. Идите за мной.
Попетляв по коридорам, мы оказались в довольно просторной
комнате, служащей персоналу местом для отдыха. У окна стоял стол, заставленный
чашками, чуть поодаль гудел старенький холодильник. Медсестра села на
продавленный диванчик и, положив ногу на ногу, протянула:
– Ну… о чем болтать станем?
Ее халатик распахнулся, показались круглые, полные коленки.
Чтобы придать беседе официальный характер, я вынул удостоверение.
– Разрешите представиться. Иван Павлович Подушкин, сотрудник
агентства «Ниро».
– Катя, – протянула женщина, – можно без отчества, потому
что я молодая совсем, юная даже.
– Так вот, Катя, попытайтесь вспомнить, кто дежурил в
родильном доме 16 февраля.
– Так полно народа! И хирург, и детский врач, и акушер…
Я понял, что неправильно поставил вопрос.
– Кто выписывал молодых мам в тот день?
– Врач.
Опять я не так спросил.
– Я имел в виду, кто приносил младенцев?
– А… этим занимаются медсестры, строго по очереди, –
улыбнулась Катя, – вернее, положено, чтобы новорожденных выдавали всего двое,
из детского отделения, но мы все в этой процедуре участвуем, потому что отцы
медсестре платят, в конце дня приличная сумма набирается.
– Можно выяснить, кто занимался этой работой в тот день?
– Легко, – улыбнулась Катя, она взяла с подоконника толстую
тетрадь, перелистала ее и сообщила: – Лиза Иконникова.
– А где ее можно найти?
Катя почесала переносицу, потом сняла трубку допотопного
телефона, покрутила диск и спросила:
– Патология? Это кто? Привет, Нин. Скажи, Лизка Иконникова
когда теперь работать будет? Да ну? Она же вчера дежурила, я с ней в столовой
вместе обедала. А-а-а, тогда понятно. Тут к ней мужчина пришел, красивый,
высокий такой. Ну не знаю, может, замуж позвать хочет!
Поговорив по телефону, Катя повернулась ко мне:
– Вам повезло. Лизка сегодня опять на дежурстве. Аллу
подменяет, у той ребенок заболел. Ступайте на пятый этаж. Впрочем, пойдемте, я
провожу.
Минут через десять я очутился в другой комнате для отдыха,
такой же, как на первом этаже, только чайник тут стоял не белый, а черный. Лиза
же очень напоминала Катю, женщина средних лет с усталым лицом, на котором при
виде меня появилось кокетливое выражение.
Некоторое время ушло на то, чтобы объяснить Лизе ситуацию,
потом я показал ей фото в газете. Медсестра внимательно изучила снимок.
– Нет, – покачала она головой, – в первый раз парня вижу.
– Посмотрите повнимательней, – попросил я.
Лиза поднесла снимок к глазам.
– Ну, у нас женщины в отделении подолгу лежат, всех
родственников узнать успеешь: и мать, и мужа, и сестер. Только такого дядечку я
не встречала. Но ведь в родильном доме не только патология есть. Бывают
нормальные роды: приехала ночью, к утру младенец появился, полежала пять дней –
и на выписку.
– Значит, вы не в курсе, чей он муж?
– Нет.
– Вот жалость-то, – протянул я, – думал, вы вспомните, кого
он забирал.
– Слышь, Лизка? – закричала полная девушка, влетая в сестринскую.
– Куда… ой, простите!
– Вечно ты, Аня, вопишь, – укоризненно покачала головой
Лиза, – шумишь без толку, а у меня человек из милиции.
– Все, все, молчу, – прижала палец к губам Аня, потом
бросила взгляд на лежащий перед Лизой снимок и снова перешла на ор.
– Это кто там, а? Дайте гляну. Твоя фотка?
– Нет, – сердито ответила Лиза.
– Да? У нас снято, внизу, на выдаче, – радовалась Аня.
– А вы откуда знаете? – спросил я.
– Так вот стенд на стеночке висит «Как правильно пеленать
ребенка», мы его сами сделали, – воскликнула Аня, – и дядьку этого я помню!
Коротко обстриженный ноготок девушки ткнул в лицо человека,
которого умершая Валерия назвала своим мужем.
– Вы знаете его? – обрадовался я.
– Ага, – кивнула Аня и, бросив газету на стол, взяла чашку.
– Как его зовут? – быстро спросил я.
– Понятия не имею, – пожала плечами Аня.
– Но вы только что сказали, что знакомы с ним.
– Я такого не говорила, – возмутилась она, – я имела в виду,
что знаю, как зовут мамочку, к которой он явился. Вероника Смыслова.
– Вероника? – воскликнула Лиза. – Это ее муж?
– Хахаль, – пояснила Аня. – Супруга у Смысловой отродясь не
было.
– Но к ней ни разу никто не пришел, – продолжала недоумевать
Лиза, – сколько времени у нас провела, а ей даже печенья не передали.
– Ага, – кивнула Аня, – точно. Когда ее на выписку
назначили, я младенца потащила и думаю, ну, тут мне ничего не обломится, никаких
пряников. Выношу конверт и понимаю, что совершенно права. Стоит Вероника
одна-одинешенька. А потом этот мужик откуда ни возьмись выруливает, с веником,
одет вполне прилично. Сунул мне сто рублей, конверт забрал, Веронику подхватил
под руку и утопал. Я еще удивилась: ну и дела. Ника все время, что у нас
лежала, на лестнице ревела, по документам она не замужем, а тут такой кент,
старый, правда, лет тридцать пять небось натикало, но ведь, когда ребенка
родишь, особо выбирать не приходится.
Я посмотрел на щенячье пухлое личико медсестры. Да уж, ей
все, кто перешагнул тридцатилетний рубеж, кажутся древними старцами.
– Можно каким-то образом узнать координаты Вероники
Смысловой?
