– Нахалы, – ярилась маменька, – коновалы чертовы! Не найти
гвоздь в человеке!
– Шуруп, – некстати влез я.
– Какая разница!
– Большая, гвоздь острый, а шуруп нет, он может сам выйти,
съешь побольше каши – и дело с концом, – посоветовал я и испугался.
Сейчас гнев Николетты обратится на меня. Но маменька словно
онемела. Речь она обрела на въезде в гараж.
– Теперь я знаю, отчего мне стало плохо, – заявила она, –
ты, Вава, перепутал рецепт. Сказано было: положи гвоздь, а ты что сунул?
Какой-то шуруп!
– Но они оба из железа!
– Нет! С твоим шурупом не так реакция пошла, этот врач,
Федор, полный идиот, но ты еще хуже! Теперь мой организм отравлен.
Сердито бормоча себе под нос, маменька добралась до квартиры
Норы.
– Слава богу, приехали, – застрекотала Тася, – я уж
испугалась, во, глядите, что нашла в пододеяльнике!
Мы с Николеттой уставились на маленький шуруп.
– Стала постель перетрясать, а он там, – пояснила Тася.
– Почему не позвонила нам? – не выдержал я. – Отчего не
сообщила о находке?
Тася разинула рот, поморгала и сообщила:
– Ну не догадалася!
Чтобы не слушать скандал, который маменька закатила Тасе, я
быстро переоделся, побрился и позвонил Галине Масляниковой, хозяйке йоркшира по
кличке Степа.
– Частное сыскное агентство? – удивилась та. – А я при чем?
– Можно поговорить с вами о взрыве в «Артемоне»?
– Столько раз в милиции рассказывала, право, надоело!
Минут десять я уламывал даму, и наконец она весьма
недовольно сказала:
– Ну хорошо, кафе «Дотти» на Тверской знаете, найдете меня в
укромном уголке под лестницей. Я личность известная, фанаты мне проходу не
дают, вот и приходится прятаться!
– Уже мчусь, – обрадовался я, – но как я вас узнаю?
Из трубки раздался смешок.
– Мгновенно. Я каждый день в телевизоре мелькаю, то один
сериал с моим участием крутят, то другой. Не спрашивайте ерунду.
Я положил трубку. Сообщать в этой ситуации, что я ни разу не
смотрел многосерийные картины, показалось мне неприличным.
До «Дотти» я добрался без особых проблем, отчего-то Тверская
оказалась почти пустой, и место для парковки нашлось сразу. Сочтя это добрым
знаком, я толкнул дверь, очутился в длинном зале и спросил у официантки,
молоденькой девочки в белой блузке:
– Вы Галину Масляникову знаете?
– Не-а, – помотала та головой.
– Она в сериалах снимается.
– А мне их когда глядеть? Все время на работе, – справедливо
возразила девчушка.
– Может, кто-то из ваших коллег мне поможет?
Девочка отошла к стойке бара, пошепталась с парнишкой,
готовящим кофе, и воскликнула:
– А! Эту видела! Она всегда под лестницу садится! Такая
смешная!
Я хотел пойти в указанном направлении, но тут в кафе вошла
женщина самого невероятного вида. Она была облачена в черно-белый клетчатый
комбинезон. У меня зарябило в глазах, модница походила на поставленную ребром
шахматную доску. На шее у прелестницы трепыхался платочек ядовито-зеленого
цвета, блузка, одетая под комбинезон, имела цвет молодого поросенка. На ногах у
дамы были боты, похоже, резиновые, а может, лаковые, круглоносые, на
пуговичках. Но самым выдающимся в ее облике были волосы.
Блондинистые пряди составляли основу прически, сверху было
сделано розовое мелирование. Стрижка ступеньками обрамляла лицо, а на макушке
дыбилась ежиком. У наивного человека создавалось впечатление, что даму стриг
сумасшедший парикмахер, который, отхватив там и тут по клоку волос, бросил
работу, не закончив ее. На фоне сверхоригинальной укладки оранжевые губы,
густо-зеленые веки и кирпичный румянец актрисы уже не удивляли.
Посетительница подняла руку, на пальцах засверкали огромные
перстни, на запястье зазвенели браслеты.
– Надеюсь, мой столик в укромном месте свободен, – громовым
голосом осведомилась она, – мне нужно спрятаться от фанатов. Боже, они меня
опять преследуют!
Я постарался сохранить непроницаемый вид. Около красавицы не
было ни одного человека, тем более с ее фотографиями для автографа.
– Так что, – начала сердиться посетительница, – столик
готов?
Я шагнул к ней:
– Добрый день, Галина.
– Вот, – заверещала актрисуля, выхватывая из сумки очки, –
уже началось! Сейчас все за автографами сбегутся! Катастрофа, спрячьте меня!
Немедленно!
Голос дамы, визгливый, очень высокого тембра, мигом заставил
обернуться всех мирно пивших кофе посетителей кафе. На мой взгляд, если хочешь
сохранить инкогнито, следует вести себя скромней.
– Не пугайтесь, перед вами не обезумевший поклонник, –
сказал я.
– Да, – кокетливо прищурилась дамочка, – а кто же?
– Тот самый сотрудник агентства «Ниро», с которым у вас
назначена встреча, – ответил я.
Мы заняли место за неудобным маленьким стеклянным столиком.
Мне из-за почти двухметрового роста пришлось сесть боком, выставив ноги в
проход.
Галина заказала кофе и, усиленно строя мне глазки,
осведомилась:
– Ну и?.. Задавайте свои вопросы.
– Помните взрыв?
– Ужас! Конечно! Я чудом спаслась! Встала сбоку.
– Можете рассказать, что предшествовало беде?
Галина быстро затараторила:
– Я привезла Степку, у меня был перерыв в съемках, и я могла
себе позволить отдых.
Я внимательно слушал ее рассказ. Пока ничего нового или
интересного она не сообщила.
Валерия начала обрабатывать йорка и попросила Масляникову
поставить чайник на газ.
– Почему она не сделала это сама? – удивился я.
– Не хотела отпускать Степу, его шерсть намазали специальным
маслом.
– Можно было потом почаевничать.
Галина допила кофе и вдруг совершенно нормальным голосом,
без натужных актерских интонаций сказала:
