И тут меня осенило! Люся ждала мужчину. Сандвич с курицей и
эспрессо! Для дамы она бы заказала, как и себе, капуччино и торт. Прекрасная
половина человечества не слишком увлекается крепким кофе и бутербродами,
намазанными аджикой. Следовательно, Люсю убил какой-то парень. Фигурку
шоколадного зайчика покойная, наверное, заказала для дочери Сони, небось
намеревалась после свидания поехать в детский сад.
Я вышел на улицу, купил сигарет, закурил и стал смотреть,
как легкий дым, тая, быстро поднимается в небо. Что же было в этой книжке? Чем
был нанесен удар? Какая связь существовала между Люсей и Лерой? Откуда у первой
ключи от квартиры Ермиловой? Значит, Валерия самозабвенная врунья, она знала,
где и с кем живет Виктор. Тогда с какой стати заявилась к нам с Норой и
устроила спектакль?
Увы, ответа ни на один вопрос не нашлось. И как поступить?
Пальцам стало горячо. Выбросив начавший гореть фильтр в урну, я решительным
шагом направился к «Жигулям».
Конечно, лучше всего было бы сейчас посоветоваться с Норой.
Но моя хозяйка находится в изоляции. Я ежедневно справлялся в клинике о ее
здоровье и знаю, что Элеоноре сделали операцию, вроде удачно, но пока она еще
спит, и все проблемы мне нужно решать самому.
Устроившись за рулем, я повернул ключ зажигания и поехал по
проспекту. Если Инесса говорит, что Лера вела уединенный образ жизни, а Галя
уверяет, будто у Ермиловой не существовало практически никаких подруг, кроме
них, то надо попытаться решить проблему с другого конца. Люся. Она каким-то
образом связана с этим делом! Вот я и буду рыть землю в этом направлении.
Увидев вывеску «Кондитерская», я притормозил, купил
ужасающий бисквитный торт с неправдоподобно зелеными розами и шоколадку. Мой
путь лежал в детский сад к суровой нянечке Ираиде.
При виде меня бабища нахмурилась.
– Опять записку припер? – гаркнула она.
– Нет, я приехал с неприятным известием.
– Ясное дело! Люська снова на иглу села, – резюмировала
нянька. – Ну зачем ей девочка, а?
– Люся наркоманка? – удивился я.
– Не, – отмахнулась Ираида, – от сумасшествия кололась. Как
это… ну забыла я! Шиза, короче!
– Шизофрения?
– Угу.
– Вы точно знаете?
Ираида скривилась:
– Ну и насмотрелась я тут! А еще… Эй, постой! Чего сюда
явился, цель какая?
Я поставил торт на стол.
– Это вам, к чаю.
– Оно, конечно, спасибо, – кивнула Ираида, – сладкое мы
любим, но к подаркам не приучены. Коли вам торт несут, значит, чего-то хотят.
Говори, зачем явился?
– Вы хорошо знали семью Сони?
Ираида сложила красные ладони на толстом животе.
– А что?
– Ответьте, пожалуйста.
– Жениться на Люське хочешь? – прищурилась нянька. –
Сведения собираешь? Решил свою жену на Люську поменять? Дети-то есть?
Я хотел было вытащить удостоверение, но потом подумал, что
Ираида испугается и не станет откровенничать. Наверное, лучше сыграть роль
любовника Люси.
– Вас не проведешь, – улыбнулся я.
– Зря ты в тот раз старался и делал вид, что ни при чем, я
сразу разобралась. Так своих детей имеешь?
– Нет. Бог не дал, – сказал я чистую правду.
– Ну это еще ничего, – отмякла нянька. – А чем жена не
угодила?
– Гуляет она и пьет, – я решил выдвинуть понятный Ираиде
аргумент.
– Ясно, – протянула нянька. – Ну, с какой стати Люська
своего мужика на тебя променять собралась, понятно. Ты против ее Виктора
красавец писаный. Где работаешь?
– В фонде «Милосердие» секретарем.
– Гребешь бабки лопатой. Зарплата небось не чета моей.
– Ну, неплохо зарабатываю.
– Ясное дело! А Виктор шоферюга простой. Тут все понятно. Но
тебе с какого бока Люська приглянулась? – Ираида подперла щеку кулаком. –
Почему не нашел нормальную бабу?
Я развел руками:
– Так вышло.
– Ох, сдается мне, наврала она тебе, как всем.
– Вы о чем?
Ираида засмеялась:
– Я в садике этом всю жизнь работаю, как пришла, так и
осталась. А чего бегать? Таким, как я, везде одинаково плохо. Говорила мне
мама: «Учись, дочка», только кто ж родителей в пятнадцать лет слушает. Любовь у
меня случилась, школу бросила, замуж в семнадцать выскочила. Расписали нас,
потому что я уже беременная была. Четверых родила, ну и сюда устроилась. Детки
в садике, я при них нянькой. И ребята присмотрены, и деньги дают, и на еду
тратиться не надо. Мы с мужем мой оклад на сберкнижку клали и как раз перед
реформами дачу купили, успели за неделю до безобразия. Повезло просто, а то бы
сгорело накопленное. Так к чему я разговор веду. Многие родители детей за людей
не считают. Маленькие, дескать, ни хрена не видят и не слышат, все при них
делать можно. Ан нет. Малыши приметливые, а Соня очень умная. Ее Люська сюда
сразу определила, когда из своего Задрипанска в Москву приехала. Во как бывает,
мы с мужем коренные москвичи, а только недавно из коммуналки в личное жилье
переехали, да и то потому, что мой младший сын инвалид. А эта фифа заявилась и
все мигом заимела: квартиру, машину, тьфу прямо!
Я откинулся на спинку стула. К сожалению, многие столичные
жители, в особенности те, кто живет в не слишком комфортных условиях,
воспринимают в штыки тех, кто перебирается в Москву из других городов. Конечно,
москвичам кажется несправедливым, что переселенцы быстро обретают то, чего им
самим пришлось добиваться долгие годы, в частности отдельную квартиру. Но ведь
так называемые во времена моего детства лимитчики ехали в столицу не от хорошей
жизни, работали на вредных производствах, да и сейчас большинство
гастарбайтеров обитают в ужасающих условиях, не всем так везет, как Люсе и
Виктору.
Ираиде Люся сразу не понравилась, нелюбовь к маме
распространилась вначале и на девочку. Но Сонечка оказалась замечательным
ребенком, чистым, светлым, послушным, веселым, и Ираида оттаяла, даже полюбила
малышку.
Сонечка очень хорошо разговаривала, почти как взрослая, а
еще она была ужасная болтушка, всегда рассказывающая Ираиде о своих секретах.
Очень скоро нянька узнала о ситуации в семье Харченко, так сказать, с изнанки.
