Очень скоро Марина оказалась в курсе всех проблем семьи
Харченко. Виктор в момент очередного скандала выплескивал все свои претензии к
супруге. Марина поняла, что он не хотел жить в Москве, его устраивало тихое,
размеренное существование в провинциальном городке.
– Ясное дело, с начальником спишь, если он тебя с собой в
столицу потащил и квартиру купил, – вопил Виктор, – сделала из меня нахлебника,
заставила копейки получать!
Люся не оставалась в долгу и каждый раз не упускала случая
сообщить мужу, что зарабатывает намного больше, чем он, кормит и одевает его,
но денег лишних нет, потому что Виктор получает гроши.
Сонечка плакала, родители орали, а иногда отец принимался
допрашивать дочь:
– Говори, маленькая дрянь, где вы с мамой шлялись, а? Небось
тебя во двор играть отправила, а сама с мужиком трахалась!
Слушая безумные речи Виктора, Марина испытывала сильнейшее
желание пойти к соседу и сделать ему внушение, но, естественно, не решилась.
Если пьяницы, живущие слева, дрались и матерились по расписанию, умолкая к
ночи, то пара справа не имела четкого графика. Крик мог начаться и в два, и в
три, и в шесть утра. Стоило Люсе отказаться исполнять супружеский долг, как
несся вопль.
– А-а, натрахалась на стороне! Сонька, вставай, говори, где
с мамой были!
Положение усугублялось болезнью Люси, у нее была эпилепсия,
и несчастная, не выдержав нервного напряжения, иногда падала в припадке. Виктор
сразу принимался орать, но уже моля о помощи:
– Умирает! Помогите! Господи, Соня, неси шприц…
В общем, Марина жила, словно сидя на гранате с выдернутой
чекой. Взрыв мог случиться в любую минуту.
– Как на ваш взгляд, – спросил я, – Виктор ревновал Люсю без
оснований?
Марина усмехнулась:
– Думаю, она имела любовников, только муж не знал точно. Я
один раз, совершенно случайно, встретила Люсю в таком месте… «Дотти», на
Тверской.
Очевидно, на моем лице появилось недоумение, потому что
Марина быстро добавила:
– Мне не по карману посещать подобные заведения, я вообще не
хожу по кафе, а уж тем более на Тверской, но в тот день, извините за
подробность, очень захотелось в туалет, ну и пришлось зайти в «Дотти».
Марина заказала капуччино и пошла в санузел, он там
расположен на втором этаже. Она стала подниматься наверх и увидела, что под
лестницей, в самом укромном месте сидят… Люся, Соня и неизвестный мужчина.
Соседка уписывала за обе щеки торт, Соня ела мороженое, а незнакомец пил кофе.
Стоять на лестнице, разинув рот, Марина сочла неприличным,
поэтому она, смеясь про себя, пошла в туалет.
– Так я и думала, что у Люси имеется любовник, – качала
сейчас головой Марина. – Ну какая женщина выдержит вечные попреки? Может,
плохих мыслей у нее с самого начала в голове не было, только Виктор их сам
посеял, собственными руками. Орал, орал про измены, вот жена и решила: лучше
грешной быть, чем грешной слыть!
– Не слышали, Виктор не упоминал имени Павел?
– Он ни о ком конкретно во время скандала не говорил, просто
орал: «Ты с любым ложишься, я знаю, знаю…»
– И Люся вам про Павла не говорила?
– С какой стати, – Марина наклонила по-птичьи голову набок,
– мы никогда не дружили, просто здоровались. Люся и понятия не имела, что я в
курсе ее семейных проблем.
– Неужели она не знала про тонкие стены? Ей не мешали другие
соседи?
Марина вздохнула:
– Понимаете, мы живем на последнем этаже, сверху чердак, над
головой никто не топает. Моя жилплощадь между чужими квартирами расположена,
Люсина крайняя. У нее с одной стороны улица, с другой я, а от нас с Яной
никакого шума. Гостей не созываем, телевизор почти не глядим, очень тихо живем,
а внизу, под Люсей, бабуся век коротает, слепая почти, весь божий день спит.
Понятно, да?
Я кивнул. Что ж, Люсе повезло с месторасположением квартиры.
– Если вас интересует человек по имени Павел, – вдруг
сказала Марина, – то того кавалера, с которым Люся в «Дотти» сидела, звали
Пашей. Вы думаете, это он избил Виктора до полусмерти? Небось Люся любовнику
пожаловалась.
Я подскочил над стулом.
– Откуда вы знаете его имя?
Марина намотала на палец прядку темных волос.
– Когда я из туалета спустилась, их уже за столиком не было,
а у меня капуччино стоял. Не бросать же его. Ну я и села выпить, конечно,
дорого, сто рублей чашка, но вкусно.
Марина спокойно наслаждалась кофе. Ее столик находился
вблизи стойки бармена. Внезапно к кассе подошла одна из официанток и сказала:
– Во, смотрите, Павел бумагу забыл, на ней телефоны
написаны.
– Веты нет, а то бы он без глаз остался, – захихикал бармен.
Официантка тоже засмеялась.
– Он под лестницей с бабой сидел. А она с ребенком! Чего он
в ней нашел! Ни рожи, ни кожи, Вета лучше.
– Вета голодранка и дура, – отозвался юноша, перебирая
бутылки, – кабы не ее характер, так и работала бы на хорошем месте.
– Да уж, – продолжала ухмыляться девушка, – мог бы сейчас
знатный скандал получиться! Вот веселье бы вышло!
– А больше всех Вета веселилась бы, – скривился бармен, –
ну, коза!
Марина, с интересом вслушивавшаяся в разговор, мигом поняла,
что мужчину, только что сидевшего под лестницей вместе с Люсей и Соней, зовут
Павел и он оставил в кафе какую-то нужную бумагу. Она еще больше навострила
уши, но официантка и бармен далее не стали обсуждать пикантную ситуацию, потому
что из глубины зала вынырнула дама в строгом костюме и сделала болтунам
замечание:
– Хватит трепаться, Лена, ступай к двери, там давно клиенты
ждут.
Расставшись с Мариной, я сел в машину и вытащил атлас. В
конце черного тоннеля слабо забрезжил тоненький лучик света. Значит, у Люси
имелся любовник Павел, обещавший вырвать Виктору клыки. Наверное, он очень
хорошо относился к Людмиле, раз не возражал против присутствия на свиданиях
Сони. В моей голове сразу же выстроилась стройная версия. Павел решил убить
Виктора. Почему он не посоветовал любовнице просто подать на развод? Ну… может,
хотел, чтобы ей досталась квартира. Жилищный вопрос портит людей, кое-кто
способен из-за лишних квадратных метров лишить жизни близкого человека.
