На скорости не больше пятидесяти километров в час я докатил
до дома и, нервно озираясь, поднялся на свой этаж. Сердце тревожно сжималось.
Но ничего неприятного со мной не случилось. Лифт не застрял, дверной замок не
заклинило, вешалка не упала.
Я рухнул на матрас, у кровати не подломились ножки. Может,
тотальное невезение заработает с утра?
Но и начало следующего дня не принесло никаких неприятных
неожиданностей. Я быстро побрился, проглотил кофе и снова поспешил в торговый
центр. Закрывая за собой дверь, я поразился необычайной тишине, все обитатели
дома крепко спали. Впрочем, Николетта никогда не пробуждается раньше полудня.
Но что случилось с Николаем? Ведь он обычно будит женщин, чтобы провести с ними
сеанс целительной гимнастики!
Ну улице все мысли о маменьке, Николае и Вере вымыло
начисто. День обещал быть замечательным, солнышко весело сияло на нежно-голубом
небе, не было ни малейшего ветерка. В такую погоду хорошо на даче, под кустом
зацветающей сирени сидеть в шезлонге с книгой, пить кофе, наслаждаться
интересным чтением и хорошей сигаретой… Только Нора при всем своем богатстве
отчего-то совершенно не хочет перебираться на свежий воздух.
– Жизнь в лесу не для меня, – решительно отвечает она всем,
кто спрашивает: «Почему вы не приобрели загородный дом?»
А вот я бы с огромным удовольствием обитал в особняке, давно
мечтаю о большом кабинете, с балконом, который выходит прямо на рощу. Там можно
поставить кресло, любоваться окружающей красотой…
И тут мимо меня, отвратительно грохоча, прокатилась
мусоровозка. Наваждение прошло. Я сел за руль. Давай, Иван Павлович, спеши по
делам, нечего предаваться романтическим мечтаниям. Никакого особняка у тебя не
будет, денег на него ты никогда не заработаешь. Не следует расстраиваться по
этому поводу и завидовать Грише, который не так давно возвел для себя премилое
здание в коттеджном поселке.
– Зачем тебе изба с огородом? – изумилась Нора, узнав о
новостройке.
Гриша усмехнулся:
– Еще скажите: «сарай». Абсолютно благоустроенное жилище:
свет, газ, телефон, канализация! И картошку сажать я не собираюсь.
– Тогда с какой стати ты из Москвы уехать собрался? – не
успокаивалась Нора.
– Наверное, старею, – с самой серьезной миной заявил Гриша,
– закончу отделку, куплю мебель, заведу собаку, женюсь. Стану потом младенцев по
дорожкам в коляске возить.
– Свежо предание, – фыркнула Элеонора, – меньше всего ты
похож на заботливого папашку.
Я включил мотор. Мой отец частенько говаривал:
– Ваняша, не смотри туда, где лучше, погляди на того, кому
хуже, и поймешь, что счастлив.
Верное высказывание! Думая о Грише, как ни давлю я в себе
недостойные чувства, все равно испытываю легкую зависть. Приятель добился в
жизни большего, чем я. Наверное, он правильно выбрал профессию, стал врачом. Я
же, поддавшись на уговоры отца, поступил в Литературный институт. Правда, тоже
получил высшее образование, но какой от него толк? Ну знаю, что Гоголь сжег
последнюю часть «Мертвых душ», ну читал стихи поэта Буало, в курсе, что Драйзер
писал романы, а Чехов рассказы и пьесы, но какое значение для повседневной
жизни имеют сии знания? И кем я могу работать? Преподавателем? Думаю,
суматошные студенты начнут раздражать меня до зубовного скрежета. Писать
самому? Увы, приходится признать: нет у тебя, батенька, таланта и
работоспособности…
Я включил поворотник и перестроился в левый ряд. Прав отец,
надо посмотреть в другую сторону. Вот Виктор. Он пока жив, вернее, балансирует
между жизнью и смертью, это я узнал вчера от Макса. Если он умрет – это будет
ужасно. Но, коли выживет, окажется еще хуже. С большой вероятностью он
останется парализованным и его осудят. Хотя, не знаю, лежачих инвалидов
помещают в СИЗО? Или их оставляют дома?
Я нажал на газ. Хватит нюниться, Ваня. На этом свете есть
только один человек, способный помочь Харченко, и это вы, милостивый государь.
Да, я не смогу вернуть ему здоровье, но возвратить доброе имя, чтобы Сонечка не
думала, будто ее папа убийца, в моих силах!
Глава 27
Сегодня по магазину носилась толпа покупателей, толкая перед
собой набитые доверху всякой всячиной тележки. У многих людей в руках
покачивались пустые ведра, но я не обращал никакого внимания на эту примету.
Ей-богу, смешно!
Но вот в отделе, торговавшем электробытовой техникой, людей
не оказалось. Несколько парней, одетых в одинаковые темно-синие рубашки,
скучали возле работающих телевизоров. У меня мгновенно зарябило в глазах. Стоит
позавидовать этим юношам, скорей всего, у них просто железные сосуды головного
мозга, если они способны находиться весь трудовой день возле работающих
агрегатов.
Увидав меня, продавцы резко оживились.
– Холодильник желаете или, может, стиральную машину? – с
надеждой в голосе воскликнул самый высокий парень.
– Нет, спасибо.
– СВЧ-печку? – умерил аппетит продавец.
– Благодарю, мне нужно совсем другое.
– Тостер? Чайник? – окончательно увял мальчишка.
– Если можно, позовите Алексея, у меня к нему дело.
– Алексей, – заорал паренек, теряя ко мне всякий интерес, –
поди сюда!
Кряжистый черноволосый тип обернулся, я невольно вздрогнул.
Правая щека Алексея была обезображена родимым пятном.
– Знаю, кто вы, – сказал он, подойдя ко мне вплотную, –
Юлька утром про вас рассказала. Пошли на второй этаж, там есть кафе.
Устроившись за хлипким пластиковым столиком, Леша сразу
сказал:
– Пашка погиб, зря сомневаетесь.
– Теперь уже нет, – кивнул я, – вы видели его накануне
несчастья?
– Ага, – кивнул Леша, – он примчался ко мне с сумкой, весь
красный. Швырнул на пол пожитки и давай орать: «Все, конец! Пусть вон катится!
Надоела до жути. Вечно зудит. Один на юг отправлюсь или Фаю с собой прихвачу.
Впрочем, если она не сможет, плакать не стану. Экая проблема – телку на пляже
подцепить! Да их там словно собак побитых! А с Юлькой у меня все!»
Леша замолчал, а потом тихо прибавил:
– Я очень обрадовался.
– Почему? – удивился я. – Вам доставила удовольствие ссора
друга с невестой?
