– Абсолютно подлый человек, – подхватил Макс. – Я ведь не
первого преступника в своей жизни вижу. Кое-кого бывает жаль, но Масика! Очень
хочется обнаружить в нем хоть одно светлое пятно, но не могу приметить даже
маленького белого мазка на темном, мрачном фоне.
– Знаешь, – вздохнул я, – мне тут в голову пришли уж совсем
нехорошие мысли. Первая жена Масика, дочь очень обеспеченных родителей, умерла
вскоре после свадьбы. У нее случился приступ аппендицита, дело было на даче,
Масик повез супругу в город, и его машина сломалась, лопнул ремень генератора,
дорога была пустынной, вокруг никого, короче говоря, бедняжка скончалась. Ее
родители потом очень жалели горюющего Масика, ему достались квартира, тот самый
злополучный автомобиль и много всего прочего. И вот теперь вдруг возникает
вопрос: каким образом врач мог допустить, чтобы жена, у которой сильно болел
живот, маялась на даче? Похоже, он повез супругу в клинику в самый последний
момент, за десять минут до смерти. Случайно ли лопнул ремень? И ведь никто не
заподозрил ничего плохого, даже родители несчастной, они считали Масика близким
родственником и помогали ему до самой своей смерти.
– С другой стороны, – вскинул брови Макс, – и ремень мог
лопнуть, и аппендицит разорваться.
– Ну да, я сам жалел его… – согласился я.
– Погодите, – протянула потрясенная Нора, – врач, любитель
женщин, боязнь собак… У тебя есть двое друзей-психиатров! Гриша и Женя
Милославский… Оба бабники, были женаты, опасаются животных…
– Ага, – вздохнул я, – начинаете понимать. А еще он потом
женился очень быстро на девушке-инвалиде, которая скончалась вскоре после
свадьбы. Поговаривали, будто ее отец предложил Масику большую сумму, хотел,
чтобы тяжело больная дочь ушла на тот свет счастливой.
– Ну тут все чисто, – сказал Макс, – несчастная была совсем
плохая.
– Верно, – согласился я, – только это характеризует Масика
не с лучшей стороны, согласись! Хотя он опять плакал, и все его жалели, и с
родителями второй жены парень сохранил великолепные отношения, и они тоже ему
потом помогали.
– Может, это неправда, насчет денег, – протянул Макс.
Я пожал плечами:
– Вполне вероятно, что это сплетни, но есть и факты. Две
жены Масика скончались, оставив ему квартиры, дачу и машины. Потом он убил
Бурцева и долгие годы жил счастливо. Ну а затем завертелась история с Виктором,
тут жертв много: Люся, Лера, Галина… Еще Вета, умершая в результате
криминального аборта, ее Масик тоже, считай, убил. Знаешь, Макс, Восьмого марта
я увидел в багажнике у Масика пакеты с бумажками, подонок прилепил записки,
чтобы не перепутать, кому что дарить. Я хорошо помню, что среди прочих были:
Люся, Лера и Галя. Он уже тогда планировал преступления и как ни в чем не
бывало решил поздравить женщин с праздником.
Внезапно Нора оперлась о стол и поднялась из кресла, я
ахнул:
– Вы стоите!
– Забыл, что я сделала операцию? – рявкнула хозяйка. –
Господи! Он приходил сюда, пил с нами кофе, это же…
– Гриша, – закончил я за нее, – мой добрый приятель, милый
человек, отличный врач, великолепный психиатр. Одним словом, друг с большой
дороги.
– Но какого черта он отправил Леру к нам? – завопила Нора.
Макс усмехнулся:
– Он все рассчитал. Вы говорили ему об операции?
– Да.
– И называли дату?
– Да, – сумрачно ответила Нора, – я очень волновалась, вот и
попросила у него чего-нибудь такого легкого, успокаивающего.
Я с удивлением взглянул на хозяйку, вот уж не думал, что она
способна нервничать, до сих пор Элеонора казалась мне высеченной из камня.
– Гриша хорошо вас знает, – вздохнул Макс, – вы, по его
расчетам, должны были, укладываясь на операцию, поручить расследование Ване. А
последнего, прости меня, Иван Павлович, Григорий считал ни на что не годным
идиотом. Гриша был готов подталкивать Подушкина, подсказывать ему план
действий. По его плану Иван Павлович сначала должен пойти в мебельный магазин,
потом в родильный дом, найти Виктора и позвонить мне. Все, дело в милиции, а
Гриша ни при чем. И ведь так и вышло.
– Могло быть и иначе, – обозлился я, – вдруг я вообще бы
никуда не двинулся?
Макс усмехнулся:
– Помнишь, вы сидели с ним в ресторане, давно, еще зимой, а
в зале какая-то сволочь стала орать на свою спутницу, юную девушку, унижать ее…
– Да, – кивнул я, – очень неприятная сцена.
– Вот в тот момент Гриша и понял, что следует использовать
тебя по полной программе. Жалостлив Иван Павлович без меры, даже совсем
постороннюю девочку от хама защитить хочет, вон как переживает, дурак,
следовательно, сразу кинется помогать Лере, и Нора тоже влезет в историю.
Элеонора умна, ею не поуправляешь, только ей предстоит операция, значит, она
будет выключена из событий. Еще Григорий хороший специалист, он отлично изучил
Нору, знает, что та способна наорать на человека, нахамить ему, но потом,
мучаясь угрызениями совести, сделает все для того, кого обидела. Поэтому Гриша,
готовя Леру к походу в «Ниро», учил ее, как себя «правильно» вести, чтобы
детективы взялись за дело. Валерия четко выполнила его указание, разговаривала
надменно, хвасталась, сообщала всякие глупости. Ну и последовала ожидаемая
реакция: Нору понесло на метле скандала, зато потом, перед отъездом в больницу,
она, полная раскаяния, приказала Ване начать расследование. Гриша манипулятор,
моментами просто гениальный. Единственная не предусмотренная им деталь: звонок
умирающей Леры Норе. Гриша собирался по-другому донести до Элеоноры весть о
кончине клиентки, но вышло даже лучше, он вообще ни с какого боку не был связан
с этой историей. Нора легла в больницу, а Иван Павлович побежал по следу, на
диво ловко справляясь с делом. Гриша предполагал, что ему потребуется
«руководить» исподтишка Подушкиным, подбрасывать ему «маячки», чтобы глуповатый
Ваня уверился: убийца Виктор, а потом бы рванул к лучшему другу-менту и выложил
тому захватывающую историю про ожившего самоубийцу, его богатую жену,
многочисленные нападения и падающие кирпичи.
– Про падающий на голову камень велел сказать Лере тоже он?
– угрюмо спросила Нора.
– Нет, – ответил Макс, – это она сама ляпнула, люди иногда
так шутят, про кирпич, а вышло вон что!
