Хадамаха резко обернулся. Едва заметно огорченно покачивая головой, девчонка изучала свои ногти. Скуластый также придирчиво разглядывал вытащенный из ножен клинок, аккуратно пробуя пальцем заточку. Только черный шаман, радостно лыбясь, пялился на Хадамаху. Все трое солидно расселись вокруг стражницкого стола – будто их в караулку отвару на семи травах испить пригласили! Веревка дохлой змеей валялась на полу.
– Хакмар, ящик ему открой, – не отрываясь от ногтей, попросила девчонка. – А то он с этими штанами до Утра провозится.
Скуластый Хакмар вскинулся, бросив на девчонку гневный взгляд. Та устало вздохнула и, словно продолжая какой-то давний и здорово надоевший спор, добавила:
– Я огнезапас берегу.
Скуластый фыркнул, но все-таки поднялся, неторопливо запустил руку в сапог и вытащил из-за голенища нож с узким лезвием – снова южная ковка! Мальчишка скользнул к ящику и запустил острие в замок. Щелкнуло – дверца раскрылась. Нож снова исчез в сапоге, и мальчишка скользнул обратно. На дне ящика лежали старые затертые штаны.
Мгновение Хадамаха колебался, что достойнее: воспользоваться помощью явных злодеев – вон замки как лихо вскрывают! – или отвергнуть и гордо вести допрос без штанов. Подумал и торопливо схватил штаны.
Те и впрямь оказались малы. Изо всех сил стараясь сохранить остатки достоинства, Хадамаха проследовал к столу и солидно уселся, разложив перед собой чистый кусок бересты. Тоскливо поглядел на арестованных. Положено было, чтоб те стояли перед следователем, а не восседали, как у родной бабки на пирогах, но потом решил не начинать – все равно ведь не поднимутся – и начальственно рявкнул:
– Имена? Звания? Цель пребывания в городе?
– Я – Аякчан, это вот Хакмар, – указывая на скуластого, доброжелательно сообщила девчонка. – А это – Донгар, – она кивнула на радостно скалящегося Черного.
Хадамаха отложил писчую палочку и в лучшей манере их тысяцкого уставился девчонке в глаза – как он надеялся, издевательски и иронично. Ну совсем охамели арестанты!
– Донгар, значит? – повторил он. – Может, еще сразу и Кайгал? Великий Черный?
– Ну да, – совершенно невозмутимо кивнула девчонка. – Он – Донгар Кайгал, Великий Черный Шаман. – Она поглядела на тощего хант-мана с явным отвращением и тяжко вздохнула. – Хотя я и сама иногда не верю. Этот вот – черный кузнец, – ткнула она в Хакмара. – Я – Мать-основательница Храма, а ты – наш четвертый, Брат Медведя. А тут у вас мы собираемся разрушить храм Голубого огня. Ты ведь нам поможешь?
Свиток 17,
где допрос подозреваемых совершенно неожиданно заканчивается
Хадамаха с шумом втянул носом воздух. Смешно. Обхохочешься. Но пора бы эти шутки прекращать. Жалко, тысяцкого нет или хотя бы дяди – они бы девчонку живо на место поставили!
– Хочу напомнить, – стараясь говорить тем официально-зловещим тоном, который так здорово получался у тысяцкого, процедил Хадамаха, – что вы задержаны по подозрению в причастности к делу о хитрых, но мертвых чукчах, массовых убийствах в бедняцких слободках, а также в покушении на верховных жриц Айгыр и Демаан! – На самом деле Хадамаха сейчас уже ни в чем не был уверен, а верховных вообще приплел для большего страху.
– Демаан ладно, Демаан и правда в Нижний мир я отправила, не отвертишься, – задумчиво согласилась Аякчан. – А вот к Айгыр я не имею отношения! Это сама Демаан к ней нашу школьную богатырку с Огненным каменным мячом подослала!
– Вашу школьную – кого? – ошалело переспросил Хадамаха.
– Ну, Алтын-Арыг, в храмовой школе у нас богатырство вела, – пояснила Аякчан. – Каменный мяч, всякое такое… Только она, похоже, не просто богатырка, а еще и убийца на службе у Демаан.
Хадамаха покрутил головой – это про ту Амбу, с которой он дрался на крыше? Во дает тигрица! А в племени ее знают, чем она тут в городе занимается? Мальчишка потряс головой – Хозяин тайги с этой Амбой, он чуть не упустил главное!
– Значит, вы признаете, что убили верховную Демаан… – начал он.
– Отправила в Нижний мир, – поправила его Аякчан.
– Ну…
– Пельмени гну! – разозлилась девчонка. – Отправить в Нижний мир и убить – совершенно разные вещи! – Она немного подумала и добавила: – Во всяком случае, когда дело касается Нижней албасы!
– Вы утверждаете, что верховная жрица Храма Демаан – албасы? – голос Хадамахи стал насмешливым.
– Да все они албасы – все верховные, – равнодушно отмахнулась девчонка.
– А людей ваших тоже албасы поубивала – черная женщина, албасы чэк-наев, – истово кивая, влез тот, что называл себя Донгаром. – Только ты не бойся, мальчик-стражник, никого она больше не убьет – девочка-жрица ее того… под землю закатала. Ну и я немножко помог, – скромно добавил он и снова разулыбался.
Хадамаха коротко вздохнул: как наяву, в носу у него защекотало запахом алой гари, он увидел сочащийся белесой мутью глаз, щелкающие ржавые зубы – и мертвых людей. Того мальчишку с багровым шрамом поперек лица…
– Помог, говоришь… Это ты ее из Нижнего мира вызвал? – сжимая и разжимая пальцы в неистовом желании придушить подлого Черного, процедил Хадамаха.
– Нет! Да что ж я, не соображаю, однако! – Черный поглядел на Хадамаху с искренним возмущением. И вдруг добавил: – И не я это вовсе, а Хакмар! – и он кивнул на скуластого. – Случайно, однако, – для мэнквов Рыжий огонь запалил, а она уже в разрыв между Нижним и Средним миром на запах пришла!
– Значит, людоеды, которые половину Югрской земли выели, – тоже ваша работа? – тяжелым, как гранит, голосом продолжил Хадамаха.
– Да наша, наша, чья ж еще! – истово закивал Донгар и разулыбался так радостно, что у Хадамахи перед глазами заплясали знакомые круги кровавой ярости. – Мы ж для того на эту землю и явились…
Все, понял Хадамаха. Четвертой паре штанов – хана! И не жалко. Ничего не жалко, если он сможет остановить черных тварей, виновных во всех бедах этой несчастной земли! Клокоча неслышным ревом в горле, Хадамаха начал медленно подниматься.
– Все! – рявкнул скуластый Хакмар. Физиономия мальчишки была аж красной от бешенства. – Хватит! Замолчали оба – ты и ты! – он поочередно указал кончиком меча на Донгара и Аякчан. – Вас послушать – мозги закипают, такой шаманский бред несете! Значит, так… – он всем телом повернулся к Хадамахе, так что тот даже отпрянул. – Первое – кули, духи болезней, вырвавшиеся из Нижнего мира в крепости неподалеку от вашего города. Донгар их уничтожил, потому что он черный шаман и единственный, кто может камлать в Ночи. Второе – мэнквы-людоеды. Их тоже можно больше не бояться – проход из Нижнего мира мы с Донгаром перекрыли, а тех, кто здесь, Аякчан Голубым огнем выжгла. Третье, чэк-наев, скорее всего, тоже не будет. Черная женщина, нижняя албасы, дух Огненных потопов, больше никого не убьет – Аякчан и Донгар отдали ее Великой Умай, матери-земле, а та уж не выпустит! Ну а в процессе всего этого… – Хакмар слегка замялся, подбирая слова, – верховная жрица Демаан… Ну как бы тоже пострадала… Черная женщина держала ее в плену… А когда мы с черной разбирались, так получилось, что Демаан…
