– И хорошо делаете, – одобрил Гарион. – Мне
вот с друзьями надо проехать через эту равнину. Кроме гролимов, там нас
поджидают какие-нибудь сюрпризы?
– Сразу видно, что вы иностранец, – сказал
карандиец, многозначительно глядя в пустую кружку.
– Давайте выпьем еще по одной. – Гарион вынул
монету из кошелька и подал знак слуге.
– Все дело в том, приятель, – продолжал
словоохотливый хозяин поросенка, – что в этой части страны, когда гролимы
выясняют отношения, то всегда приводят с собой солдат. Те, что держат сторону
Зандрамас, притащили армию короля Воресебо. Старый король не лез в религиозные
споры, но его сынок решил, что старик слишком глуп, чтобы править страной,
сверг папашу и сам уселся на трон. У сынка косоглазие, поэтому он вечно косит в
ту сторону, которая, по его мнению, собирается победить. Вот он и снюхался с
Зандрамас, но тут явился этот парень, Урвон, привел с собой целую армию из
Дженно и Ганезии – ребят в латах и безобразных черных псов. Вот равнины и
задымились. Они убивают друг друга, а пленных приносят в жертву на алтарях. На
вашем месте я бы держался от них подальше.
– Я бы тоже, если бы мог, дружище, – искренне
сказал ему Гарион. – Мы слышали, что в Дженно – в направлении Калиды –
видели демонов. Кто-нибудь из них появлялся здесь?
– Демоны? – Карандиец вздрогнул и сделал знак,
отгоняющий зло. – Никогда о них не слыхал. Иначе мы с моим кабанчиком уже
были бы высоко в горах, где нас бы днем с огнем не нашли.
Гарион чувствовал невольную симпатию к старику. Его
безграмотная речь была не лишена определенной музыкальности, а проницательная,
хотя и наивная оценка окружающего хаоса свидетельствовала о живом уме,
стирающем социальные различия. Гарион с сожалением увидел, как Шелк махнул
головой в сторону двери. Он осторожно снял с колен голову поросенка. Животное
выразило свое недовольство хрюканьем.
– Боюсь, что я должен идти, – сказал Гарион
карандийцу, поднимаясь со скамьи. – Спасибо за компанию. – Остановив
проходящего мимо слугу, он сунул ему монету. – Подайте моему другу и его
поросенку все, что они захотят.
– Спасибо, приятель, – широко улыбнулся старый
карандиец.
– Не за что. – Гарион посмотрел вниз. – Всего
наилучшего, кабанчик, – добавил он.
Поросенок опять весьма нелюбезно хрюкнул и побежал вокруг
стола к хозяину.
Сенедра наморщила нос, когда Гарион подошел к тенистой роще,
где ждали дамы.
– Что ты там делал, Гарион? – спросила она. –
От тебя ужасно пахнет.
– Я познакомился с поросенком.
– С поросенком? – воскликнула она. – Зачем
тебе это понадобилось?
Они снова двинулись в путь, обмениваясь добытой информацией.
Оказалось, что хозяин поросенка обнаружил исключительно четкое и полное
понимание ситуации в Воресебо. Гарион повторил их разговор, подражая диалекту
карандийца.
– Неужели он в самом деле так говорил? –
недоверчиво хихикнула Бархотка.
– Ну, не совсем, – ответил Гарион. –
Отдельные слова я просто не мог понять. Зато с поросенком мы отлично друг друга
поняли.
– Гарион, – сердито сказала Польгара, – не
мог бы ты держаться позади, пока воспоминание о твоем новом знакомом слегка
выветрится?
– Хорошо, тетушка, – кивнул Гарион и притормозил
Кретьена. Большой серый конь, несомненно, был также раздражен неприятным
запахом, исходящим от седока.
Подчинившись требованию дам, Гарион вечером искупался в
ледяной горной речке. Когда он, дрожа всем телом, вернулся к костру, Бельгарат
посмотрел на него и сказал:
– Думаю, тебе лучше снова напялить доспехи. Если
половина из того, что сообщил тебе твой приятель с поросенком, правда, они
могут тебе понадобиться.
Следующее утро было ясным и холодным. Тяжелая и неудобная
кольчуга холодила кожу даже сквозь тунику. Дарник вырезал для Гариона копье и
прислонил его к дереву, к которому были привязаны лошади.
Бельгарат вернулся с вершины холма, откуда открывался вид на
всю равнину.
– Насколько я смог разглядеть, внизу творится нечто
невообразимое, поэтому нам вряд ли удастся избежать неприятных встреч. Чем
скорее мы покинем Воресебо, тем лучше. Поедем напрямик, а если это не удастся,
попробуем другой способ.
– Пожалуй, мне стоит поискать еще одну дубинку, –
вздохнул Сади.
Они двинулись дальше. Гарион скакал во главе отряда. Его
голову прикрывал шлем, в левой руке он держал щит. Древко копья упиралось в
стремя, а висевший на перевязи за спиной меч указывал, что они идут по следу
Зандрамас. Когда они достигли подножия холмов, извилистая горная тропинка
превратилась в изрытую колеями дорогу, тянущуюся на юго-восток. Путешественники
поскакали по ней быстрой рысью.
Проехав несколько миль, они миновали объятую пламенем
деревню, лежащую примерно в полумиле от дороги, но не стали останавливаться и
выяснять причины пожара.
После полудня путешественники наткнулись на пеший отряд
вооруженных людей, облаченных в нечто, отдаленно напоминающее военную форму.
– Ну? – бросил через плечо Гарион, сжимая древко
копья.
– Позволь сначала мне с ними поговорить, – сказал
Шелк. – Они не выглядят опасными. – Маленький человечек направил
лошадь в сторону незнакомцев. – Вы мешаете проезду, – обратился он к
ним весьма нелюбезным тоном.
– У нас есть приказ проверять всех, кто здесь
появится, – отозвался один из солдат, нервно поглядывая на Гариона,
восседавшего на сером жеребце с самым грозным видом.
– Отлично, вы нас проверили. А теперь отойдите и дайте
проехать.
– На чьей вы стороне?
– Глупый вопрос, приятель, – усмехнулся
Шелк. – А на чьей вы?
– Я не обязан отвечать.
– А я тем более. Посмотрите как следует. Неужели я
похож на карандийца, стражника храма или гролима?
– Вы на стороне Урвона или Зандрамас?
– Ни на той, ни на другой. Я на стороне денег, а их не
заработаешь, впутываясь в религиозные распри.
Солдат выглядел неуверенным.
– Я должен доложить своему капитану, на чьей вы
стороне.
– Да, если считать, что вы меня видели. – Шелк с
многозначительным выражением лица подбросил на ладони кошелек. – Я спешу,
приятель, и не интересуюсь вашей религией. Пожалуйста, окажите мне такую же
любезность.
