Солдат с нескрываемой алчностью уставился на кошелек.
– Мне дорого обойдется то, чтобы меня не задержали, но
ничего не поделаешь, – продолжал Шелк, театральным жестом вытирая
лоб. – Становится жарко. Почему бы вам и вашим людям не отдохнуть
где-нибудь в тени? Я «случайно» уроню здесь кошелек, а вы «найдете» его потом.
Таким образом вы неплохо заработаете, а я смогу двигаться дальше без ненужных
задержек и уведомления властей о моем проезде.
– Тут и впрямь жарко, – согласился солдат.
– Не сомневался, что вы это заметите.
Другие солдаты усмехались в открытую.
– А вы не забудете уронить кошелек?
– За это не беспокойтесь, – сказал ему Шелк.
Солдаты направились через поле к роще. Шелк небрежно бросил
кошелек в канаву у дороги и вернулся к своим спутникам.
– Можем ехать дальше, – сообщил он.
– Еще один кошелек с камешками? – усмехнулся
Дарник.
– Нет-нет, Дарник. Там маллорейские разменные монетки.
На них много не купишь, но это настоящие деньги.
– А если бы он попросил посмотреть, что внутри?
Шелк усмехнулся и разжал левую руку. На ладони лежали
несколько серебряных монет.
– Предпочитаю быть готовым к любым
неожиданностям, – сказал он и обернулся назад. – Думаю, пора ехать.
Солдаты возвращаются.
Следующая встреча была более серьезной. Дорогу преградили
три стражника храма, прикрываясь щитами и держа наготове копья. Их лицам,
казалось, было не знакомо выражение, порождаемое работой мысли.
– Теперь моя очередь, – сказал Гарион, поправив
шлем и передвинув щит.
Он наклонил копье и пришпорил Кретьена. Позади послышался
топот другой лошади, но у него не было времени оборачиваться. Гарион ощутил
знакомое чувство кипения крови в жилах. «Идиотство», – подумал он, с
легкостью выбив из седла всадника в центре и подметив на ходу, что Дарник изготовил
ему копье фута на два длиннее обычного. Быстрыми движениями щита Гарион отразил
копья двух других стражников и пустил коня между ними, топча тело упавшего
всадника. Резко натянув поводья, он повернул коня, намереваясь поразить
оставшихся противников, но в этом уже не было нужды. Он оказался лицом к лицу с
Тофом, а два стражника неподвижно свисали с седел.
– В Арендии я мог бы найти для тебя работу, Тоф, –
сказал ему Гарион. – Там найдется еще немало лихих парней, которых надо
убедить о том, что они не неуязвимы.
Тоф беззвучно усмехнулся.
Королевство Воресебо было погружено в хаос. Над горящими
фермами и деревнями поднимались клубы дыма. Урожай был предан огню, отряды
вооруженных людей свирепо атаковали друг друга. Одна такая стычка произошла на
горящем поле, и обе стороны так увлеклись, что не заметили, как на них
надвинулась стена пламени.
Изуродованные трупы валялись даже на дороге, поэтому Гарион
не мог оградить Сенедру от ужасных зрелищ.
Они прибавили шагу, чтобы поскорее преодолеть этот отрезок
пути.
Когда наступили сумерки, Дарник и Тоф свернули с дороги в
поисках убежища на ночь. Вернувшись, они сообщили, что нашли рощицу в лощине
примерно в миле от дороги.
– Огонь мы развести не сможем, – сказал
Дарник, – но если мы будем вести себя тихо, не думаю, что нас обнаружат.
Ночевка оказалась не самой приятной. Путешественники съели
холодный ужин и попытались соорудить самое примитивное укрытие, так как не
могли ставить палатки в густом кустарнике. Близилась осень, и вместе с темнотой
наступил холод. Как только на востоке появились признаки рассвета, они встали,
быстро позавтракали и снова тронулись в путь.
Бессмысленная резня, учиненная религиозными фанатиками,
рассердила Гариона, и гнев его возрастал с каждой минутой. В какой-то момент он
заметил гролима в черной мантии, стоящего в поле у алтаря примерно в полумили
от дороги. Группа солдат волокла к алтарю трех перепуганных крестьян –
несчастных тащили за веревки, обвязанные вокруг шеи. Не тратя время на
размышления, он отшвырнул копье, выхватил меч, предупредил Шар, чтобы тот не
обнаруживал себя, и устремился в атаку.
Охваченный религиозным экстазом гролим не видел и не слышал
приближения Гариона. Он успел вскрикнуть лишь один раз, прежде чем угодил под
копыта Кретьена. Солдаты, завидев мчащегося на них всадника, побросали оружие и
пустились в бегство. Однако это не утолило гнев Гариона, и он устремился за
ними. Впрочем, даже ослепленный праведным гневом, Гарион не смог убить
безоружных людей. Он просто сбил их с ног одного за другим. Когда последний
солдат свалился под ноги Кретьена, Гарион повернул коня, освободил крестьян и
вернулся на дорогу.
– Тебе не кажется, что это уже слишком? – сердито
осведомился Бельгарат.
– При данных обстоятельствах – нет, – ответил
Гарион. – По крайней мере, эти солдаты больше не станут тащить на заклание
несчастных пленников – хотя бы до тех пор, пока у них не срастутся кости.
Бельгарат что-то проворчал и отвернулся. Все еще пылая
гневом, Гарион воинственно посмотрел на Польгару.
– Что скажешь? – спросил он.
– Ничего, дорогой, – мягко ответила она. – Но
в следующий раз предупреждай о своих намерениях дедушку. Эти сюрпризы выводят
его из себя.
С неба спустился Бельдин.
– Что здесь произошло? – с любопытством спросил
он, принимая человеческий облик и указывая на стонущих солдат.
– Мой конь захотел размяться, – огрызнулся
Гарион, – а эти солдаты попались ему под ноги.
– Ну что ж, готовься к следующей порции. Впереди
граница Ренгеля, а там обстановка не краше, чем здесь.
Глава 3
Они задержались на границе, чтобы обдумать возможные варианты.
На пограничном посту никого не было, но над горящими деревнями клубился черный
дым, а вдалеке виднелись группы людей, кажущиеся крошечными фигурками.
– Тут все организовано получше, – доложил
Бельдин. – В Воресебо мы видели только небольшие банды, больше
интересующиеся грабежом, чем сражениями. А здесь впереди достаточно крупные
отряды, сохраняющие подобие дисциплины. Не думаю, чтобы мы смогли так же легко
пробиться через Ренгель, как через Воресебо.
Тоф начал энергично жестикулировать.
– Что он говорит? – спросил у Дарника Бельгарат.
– Предлагает, чтобы мы ехали ночью, – объяснил
Дарник.
