– Это нелепая идея, Тоф, – запротестовал
Сади. – То, что опасно днем, ночью становится опаснее в десятки раз.
Руки Тофа снова зашевелились. Гариону показалось, будто он
почти понимает то, что пытается сказать немой гигант.
– Он говорит, что ты слишком торопишься, Сади, –
перевел Дарник. – У нас будут некоторые преимущества. – Слегка
нахмурившись, кузнец посмотрел на своего друга. – Откуда ты знаешь? –
спросил он.
Тоф проделал очередную серию жестов.
– Ага, – кивнул Дарник. – Она должна это
знать, верно? – Кузнец повернулся к остальным. – Тоф говорит, что
Бельгарат, Пол и Гарион могут путешествовать, приняв другие обличья. Темнота не
станет большой проблемой для пары волков и совы.
Бельгарат задумчиво потянул себя за мочку уха.
– Пожалуй, это возможно, – сказал он
Бельдину. – Таким образом мы могли бы избежать нежелательных встреч.
Солдаты не любят передвигаться в темноте.
– Но они выставят часовых, – заметил горбун.
– Гарион, Пол и я без труда их разглядим и поведем вас
в обход.
– Это замедлит продвижение, – сказала
Бархотка. – Мы не сможем скакать галопом, и нам придется объезжать каждого
часового, который попадется на пути.
– Знаете, – вмешался Шелк, – я вот сейчас немного
подумал, и эта идея кажется мне теперь не такой уж плохой. Она даже начинает
мне нравиться.
– Ты всегда любил красться в темноте, Хелдар, –
усмехнулась Бархотка.
– А ты нет?
– Ну... – Она снова улыбнулась. – Полагаю,
да, я ведь тоже драснийка.
– Это отнимет слишком много времени, – возразила
Сенедра. – Сейчас мы лишь ненамного отстаем от Зандрамас, но если мы будем
мешкать, она снова вырвется вперед.
– Не вижу иного выхода, Сенедра, – мягко указал ей
Гарион. – Если мы попытаемся пробиться через Ренгель напрямик, то рано или
поздно столкнемся с таким количеством солдат, что уже не сможем с ними
справиться.
– Ведь ты чародей, – сердито сказала она. –
Ты мог бы взмахнуть рукой и прогнать солдат с нашего пути.
– Всему есть предел, Сенедра, – покачала головой
Польгара. – И Зандрамас, и Урвон наводнили весь регион гролимами. Если мы
станем так поступать, то все в Ренгеле будут точно знать, где мы находимся.
Нижняя губа Сенедры задрожала, а глаза наполнились слезами.
Она повернулась и с плачем побежала по дороге.
– Иди за ней, Гарион, – сказала Польгара. –
Попробуй ее успокоить.
Остаток дня они провели в роще, примерно в миле от дороги.
Гарион попытался заснуть, зная, что предстоит бессонная ночь, но через час
оставил бесплодные попытки и начал беспокойно бродить по лагерю. Он разделял
нетерпение Сенедры. Сейчас они находились недалеко от Зандрамас, а если ночью
им придется замедлить темп, то они снова отстанут.
На закате путники снялись с лагеря и стали ждать, когда
наступит полная темнота.
– Кажется, я обнаружил в плане погрешность, –
сказал Шелк.
– Какую? – спросил Бельгарат.
– Мы нуждаемся в Шаре, чтобы следовать за Зандрамас. Но
если Гарион превратится в волка, Шар ведь не сможет сообщать ему, каким путем
надо двигаться, верно?
Бельгарат и Бельдин переглянулись.
– Не знаю, – признался Бельгарат. – А ты?
– Понятия не имею, – ответил Бельдин.
– Ну, есть только один способ это узнать, – сказал
Гарион.
Он передал Дарнику поводья Кретьена и отошел подальше от
лошадей. Мысленно представив себе образ волка, он стал фокусировать на нем свою
волю. Как всегда, Гарион почувствовал, как его телесная оболочка словно
растаяла, обретая новые формы. С минуту он просидел на корточках, убеждаясь,
что все в порядке.
Внезапно его нос учуял знакомый запах. Он повернул голову и
посмотрел назад. Там стояла Сенедра, расширив глаза и прикрыв рот ладонями.
– Это все еще т-ты, Г-гарион? – запинаясь,
спросила она.
Гарион встал на четыре лапы и встряхнулся. Он никак не мог
ей ответить. Человеческие слова не соответствовали волчьей пасти. Вместо этого
он подбежал к Сенедре и лизнул ей руку. Она опустилась на колени, обняла его за
шею и прижалась щекой к его морде.
– Ох, Гарион! – с удивлением произнесла Сенедра.
В приливе озорства он облизал ей лицо от подбородка до
волос. Его язык был длинным и влажным.
– Перестань! – прикрикнула Сенедра, невольно
улыбаясь и пытаясь увернуться от волчьих нежностей.
Гарион ткнулся холодным носом в ее шею. Она отпрянула. Тогда
он повернулся и побежал к дороге, чтобы взять след. Задержавшись в кустах,
Гарион навострил уши и принюхался, чтобы определить, нет ли поблизости чужих
запахов. Потом он выполз на брюхе на середину дороги.
След был на месте, хотя и не совсем такой, как
прежде, – острый нюх подмечал небольшие отличия. Гарион ощутил странное
удовлетворение и едва удержался, чтобы не поднять морду и не испустить
торжествующий вой. Он побежал назад к опушке, где прятались остальные,
испытывая поразительное чувство свободы. Почти с сожалением Гарион принял
обычный облик.
– Ну? – осведомился Бельгарат, когда он подошел к
ним в сгущающихся сумерках.
– Никаких проблем, – ответил Гарион, стараясь
говорить небрежным тоном. Он сдержал усмешку, зная, что бесцеремонные манеры
дико раздражают его деда.
Бельгарат посмотрел на своих спутников.
– Хорошо, – сказал он. – На том и порешим.
Пол и Дарник могут общаться друг с другом на расстоянии, поэтому Гарион сможет
предупредить вас, если наткнется на солдат или если след изменит направление.
Двигайтесь шагом, чтобы не создавать лишнего шума, и будьте готовы спрятаться
по первому знаку. Гарион, поддерживай постоянный мысленный контакт с Польгарой
и не забывай, что у тебя есть не только глаза, но и уши и нос. Время от времени
выбегай на дорогу проверить, что мы не сбились со следа. У кого-нибудь есть
вопросы?
Вопросов не было.
– Ладно, тогда поехали.
– Хотите, чтобы я летел поблизости? – предложил
Бельдин.
– Спасибо, дядя, – покачала головой
Польгара, – но ястребы плохо видят в темноте. От тебя будет мало толку,
если ты врежешься головой в дерево.
