А вот в Даршиве дела обстояли по-иному. В столичном храме в
Гемиле произошло нечто вроде раскола, закончившегося кровавой резней. – Он
усмехнулся. – Очевидно, это был один из немногих случаев, когда гролимы
использовали свои ножи по назначению. В итоге контроль над храмом приобрел
новый верховный жрец – человек по имени Нарадас.
– Мы слышали о нем, – кивнула Польгара.
– Я никогда его не видел, но мне говорили, что у него
очень странные глаза. Среди его последователей была молодая гролимская жрица по
имени Зандрамас. Тогда ей, наверное, было всего шестнадцать, и она, по слухам,
была очень красива. Нарадас восстановил старые формы культа, и алтарь
гемилского храма обагрился кровью. – Наброс поежился. – Кажется, юная
жрица проявляла особый энтузиазм, участвуя в гролимских жертвенных ритуалах –
то ли из-за фанатизма и природной жестокости, то ли зная, что это лучший способ
привлечь внимание нового верховного жреца. Впрочем, ходили слухи, что она
использует и другие способы. Зандрамас раскопала какой-то фрагмент в книге
Торака, из которого следовало, что обряд жертвоприношения нужно совершать обнаженными.
Говорят, что у нее потрясающая фигура, и думаю, сочетание ее наготы и вида
крови воспламенили Нарадаса. Я слыхал, что в святилище храма во время ритуала
творилось такое, что невозможно описать в присутствии дам.
– Думаю, это можно опустить, Наброс, – чопорно
произнесла Польгара, покосившись на Эрионда.
– Все гролимы считаются чародеями, – продолжал
Наброс, – но насколько я понял, даршивскке гролимы не были сильны в
колдовстве. Нарадас еще мог кое-что проделывать, но большинство его
последователей ограничивались шарлатанством – ловкость рук и тому подобные
трюки. Как бы то ни было, вскоре после того как Нарадас укрепил свое положение,
до нас дошли сведения, что Торак убит. Нарадас и его подчиненные пришли в
отчаяние, но в Зандрамас произошли глубокие перемены. Она вышла из гемилского
храма словно в трансе. Мой друг из министерства торговли был там тогда и видел
ее. Он говорил, что ее глаза остекленели, а на лице было написано выражение
сверхчеловеческого экстаза. Добравшись до окраины города, она сбросила одежду и
нагой побежала в лес. Мы решили, что она окончательно спятила и что больше мы
ее не увидим.
Однако некоторые путешественники говорили, что видели ее в
пустыне на границе Ликандии. Иногда она убегала от них, а иногда заговаривала с
ними на языке, который они не могли понять. Тем не менее они внимательно
слушали – возможно, потому, что на ней все еще не было никакой одежды.
Однажды, спустя несколько лет, Зандрамас снова появилась у
ворот Гемила. На ней была черная гролимская мантия из атласа, и она вроде бы
полностью контролировала свои поступки. Зандрамас пришла в храм и стала искать
Нарадаса. Верховный жрец с отчаяния пустился в жуткий загул, но, поговорив с
Зандрамас наедине, пришел в себя. С тех пор он стал ее последователем и
выполнял все ее распоряжения.
Некоторое время Зандрамас провела в храме, а потом начала
странствовать по Даршиве. Сначала она разговаривала только с гролимами, но
потом снизошла до общения и с обычными людьми. Она говорила им одно и то же –
что грядет новый бог Ангарака. Постепенно слухи о ее поведении дошли до
Мал-Яска, и Урвон направил в Даршиву несколько могущественных гролимов, чтобы
остановить ее. Не знаю, что именно произошло с ней в лесу и в пустыне, но это
наполнило ее какой-то необычайной силой. Когда гролимы Урвона пытались помешать
ей проповедовать, она просто уничтожала их.
– Уничтожала? – удивленно воскликнул Бельгарат.
– Это единственное слово, которое кажется мне
подходящим. Некоторых из них поглотил огонь. Других разнесло на мелкие кусочки
молнией, которая ударила с безоблачного неба. Однажды земля разверзлась,
поглотила пятерых гролимов и соединилась вновь. С этого времени Урвон начал
воспринимать Зандрамас всерьез. Он посылал в Даршиву все больше гролимов, но
она уничтожала их всех. Даршивские гролимы, ставшие ее последователями, обрели
подлинное могущество, поэтому им уже было незачем прибегать к шарлатанским
трюкам.
– А те, кто не подчинились Зандрамас? – спросила
Польгара.
– Никто из них не выжил. Насколько я понял, некоторые
гролимы пытались притвориться, будто верят ее словам, но, думаю, Зандрамас
видела их насквозь и принимала соответствующие меры. Хотя, возможно, в этом не
было нужды – она проповедовала настолько вдохновенно, что никто не мог устоять.
Вскоре вся Даршива – как гролимы, так и светские люди, – лежала у ее ног.
Из Даршивы Зандрамас направилась на север – в Ренгель и
Воресебо, – вербуя своими проповедями множество новых сторонников.
Верховный жрец Нарадас слепо ей подчинялся, проповедовал столь же красноречиво
и вроде бы обладал почти такой же силой, как и она. По какой-то причине
Зандрамас до недавнего времени никогда не пересекала реку Маган и не появлялась
в Пельдане.
– Итак, она подчинила себе Ренгель и Bopeсибо, –
сказала Польгара. – Что дальше?
– Право, не знаю. – Наброс пожал плечами. –
Около трех лет назад она и Нарадас исчезли из виду. Думаю, они отправились на
запад, хотя я в этом не уверен. В своей последней проповеди Зандрамас
возвестила, что собирается стать невестой нового бога, о котором она говорила.
Месяц назад ее войска перешли Маган и вторглись в Пельдан. Вот и все, что мне
известно.
– Благодарю вас, Наброс, – мягко произнесла
Польгара. – Почему бы вам не поспать? А я оставлю для вас завтрак.
Мельсенец вздохнул; его глаза слипались.
– Спасибо, госпожа, – сонно отозвался он и через
минуту уже крепко спал.
Польгара заботливо прикрыла его одеялом. Все отошли к огню.
– Все начинает сходиться, не так ли? – заговорил
Бельгарат. – Когда Торак умер, Дух Тьмы овладел Зандрамас и превратил ее в
Дитя Тьмы. Вот что происходило в пустыне.
Глаза Сенедры сердито блеснули.
– Тебе лучше что-нибудь сделать, старик, – с
угрозой сказала она Бельгарату.
– Ты о чем? – Волшебник выглядел озадаченным.
– Ты слышал, что говорил этот человек? Он сказал, что
Зандрамас намерена стать невестой нового бога.
– Да, я слышал, – мягко промолвил Бельгарат.
– Надеюсь, ты не собираешься позволить ей это?
– Вообще-то нет. А что тебя так расстроило, Сенедра?
– Что бы ни случилось, – горячо воскликнула
она, – я не хочу, чтобы Зандрамас стала моей невесткой!
Бельгарат уставился на нее, а затем разразился смехом.
