– Лучше я скажу Бельгарату, куда мы собираемся, –
заявил Гарион. – Пусть он сам объяснит Польгаре.
– Он это сделает лучше, – согласился Эрионд.
Гарион протянул руку и коснулся плеча своего полусонного
деда.
– Эрионд и я решили проехаться до того холма, – сказал
он. – Я хочу посмотреть, нет ли поблизости признаков битвы.
– Что-что? Да, отличная идея. – Бельгарат зевнул и
снова закрыл глаза.
Гарион и Эрионд поскакали в сторону от дороги.
– Куда это вы? – окликнула их Польгара.
– Дедушка тебе объяснит, тетушка Пол! – крикнул ей
Гарион. – Мы скоро вернемся. – Он посмотрел на Эрионда. – Теперь
скачи быстрее.
Они помчались галопом на север; высокая трава хлестала
лошадей по ногам. Гнедой и серый скакали бок о бок, стуча копытами по плотному
дерну. Гарион склонился к шее коня, полагаясь на крепкие мышцы Кретьена. С
радостным смехом он и Эрионд натянули поводья на вершине холма.
– Это было здорово! – воскликнул Гарион,
соскакивая на землю. – Такое нам не часто удается, верно?
– Совсем нечасто, – согласился Эрионд, также
спешиваясь. – Здорово мы все устроили, правда, Гарион?
– Конечно. Королям лучше всего удается дипломатия.
– Думаешь, мы ее одурачили?
– Мы? – рассмеялся Гарион. – Одурачили
тетушку Пол? Ты смеешься, Эрионд!
– Очевидно, ты прав. – Эрионд состроил кислую
физиономию. – Она, наверное, будет нас ругать?
– Разумеется, но скачка стоила того, разве не так?
Эрионд улыбнулся. Затем он огляделся по сторонам, и улыбка
сбежала с его лица.
– Смотри, Бельгарион! – Он указал на север. Гарион
увидел на горизонте клубы дыма.
– Вроде бы началось, – мрачно произнес он.
– Да, – вздохнул Эрионд. – Зачем они это
делают?
Гарион опустил голову на грудь.
– Очевидно, из гордости, – ответил он, – и
жажды власти. Иногда из мести. Как-то в Арендии Лелдорин сказал, что зачастую
люди не знают, как это прекратить.
– Но все это так бессмысленно!
– Конечно. Арендийцы не единственные дураки на земле.
Если два человека хотят заполучить одну и ту же вещь, жди драки. А если у них
достаточно сторонников, то драку называют войной. Если два человека в чем-то не
сошлись, это чревато сломанным носом и несколькими выбитыми зубами, но когда
вмешиваются армии, то сотни и тысячи людей убивают друг друга.
– Значит, ты и Закет собираетесь воевать?
Это был неприятный вопрос, и Гарион был не вполне уверен,
что ему известен ответ.
– Право, не знаю, – промолвил он.
– Закет хочет править миром, – продолжал
Эрионд, – а ты не хочешь этого допустить. Разве не по таким причинам
начинаются войны?
– Трудно сказать, – печально ответил
Гарион. – Кто знает, если бы мы не покинули Мал-Зэт, мне удалось бы его
переубедить, но нам пришлось бежать, и я упустил шанс. – Он
вздохнул. – Может быть, Закет настолько переменился, что откажется от этой
идеи, а может, и нет. С такими людьми, как Закет, трудно что-либо предвидеть.
Надеюсь, что он выбросил эти мысли из головы. Я не хочу ни с кем воевать, но и
не собираюсь склоняться перед ним. Мир не предназначен для того, чтобы им
управлял один человек – тем более такой, как Закет.
– Но он тебе нравится, не так ли?
– Да, нравится. Хотел бы я встретиться с ним, прежде
чем Таур-Ургас сломал его жизнь. – Он сделал паузу. – Вот с кем я в
любое время был готов воевать. Таур-Ургас осквернял мир самим своим
существованием.
– Но ведь это не его вина. Он был безумен, и это его
оправдывает.
– Ты очень снисходительный парень, Эрионд.
– Разве не легче прощать, чем ненавидеть? Пока мы не
научимся прощать, такие вещи будут продолжаться. – Он указал на столбы
дыма на северном горизонте. – Ненависть ни к чему не приведет, Бельгарион.
– Знаю. – Гарион снова вздохнул. – Я
ненавидел Торака, но в конце концов, наверное, простил его – скорее всего из
жалости. Хотя мне все равно пришлось его убить.
– Каким, по-твоему, станет мир, если люди перестанут
убивать друг друга?
– Возможно, более приятным.
– Тогда почему бы нам не сделать его таким?
– Тебе и мне? – Гарион рассмеялся.
– Почему бы и нет.
– Потому что это невозможно, Эрионд.
– Мне казалось, что ты и Бельгарат давно решили
проблему невозможного.
Гарион снова рассмеялся.
– Полагаю, ты прав. Хорошо, пускай не невозможно, а
очень трудно.
– Никакое достойное деяние не может быть легким,
Бельгарион. Все, что легко достигается, не имеет большой цены. Уверен, что мы
сумеем найти ответ. – Он произнес это с такой убежденностью, что Гарион на
миг уверовал, будто эта дикая идея и впрямь осуществима.
Но при взгляде на безобразные клубы дыма, затягивающие
равнину, его надежда испарилась.
– Думаю, нам лучше вернуться и сообщить остальным, что
там происходит, – сказал он. Бельдин возвратился около полудня.
– В миле от нас еще один отряд, – сказал он
Бельгарату. – Около дюжины солдат.
– Они направляются на север, где происходит сражение?
– Нет. Я бы сказал, они бегут в обратную сторону.
Выглядят они так, словно их недавно здорово помяли.
– Ты можешь определить, на чьей они стороне?
– Это не имеет значения, Бельгарат. Дезертируя, человек
бросает своих союзников.
– Иногда ты становишься таким умным, что меня тошнит.
– Почему бы тебе не попросить Пол, чтобы она
приготовила какое-нибудь снадобье от тошноты?
– И давно это началось? – спросила Бархотка у
Польгары.
– Что именно, дорогая?
– Постоянные стычки между этими двумя почтенными
стариками?
Польгара закрыла глаза и вздохнула.
– Ты не поверишь, Лизелль, но иногда мне кажется будто
это тянется с начала отсчета времени.
