– Я надеялся, что кто-нибудь это скажет, –
признался Шелк.
Глава 12
Велла пребывала в меланхолическом состоянии духа. Для нее
такое настроение было непривычным, но ей это казалось довольно приятным.
Нарисованное на лице выражение сладкой томной печали имело свои преимущества.
Она с достоинством бродила по величественным, выложенным мрамором коридорам
дворца в Бокторе, и все уступали ей дорогу. Велла предпочитала не думать, что
ее кинжалы могли играть определенную роль в этом всеобщем уважении. Она уже
почти неделю не грозила никому кинжалом – в последний раз ей пришлось им
воспользоваться, когда один из слуг ошибочно расценил ее приятельское отношение
как намек на возможность более интимной дружбы. Впрочем, Велла не причинила ему
особого вреда, и он простил ее раньше, чем остановилось кровотечение.
Каждое утро Велла посещала гостиную королевы Драснии. Эта
женщина одновременно восхищала и удивляла ее. Королева Поренн была маленькой и
хрупкой, не носила кинжалов и редко повышала голос, но вся Драсния и все прочие
алорийские королевства испытывали к ней глубокое почтение. Сама Велла,
неизвестно почему, согласилась с предложением королевы носить платье из
бледно-лилового атласа. До сих пор она предпочитала черные кожаные штаны, жилет
и сапоги. Эта одежда не стесняла движений и предоставляла Велле возможность
откровенно демонстрировать свои прелести тем, на кого она хотела произвести
впечатление. В особых случаях Велла надевала легко сбрасываемое шерстяное
платье и прозрачное белье из розового маллорейского шелка, обволакивавшее тело
во время танцев. С другой стороны, атлас приятно холодил кожу, заставляя
чувствовать, что женщине требуется нечто большее, чем пара кинжалов и
готовность в любой момент их использовать. Велла негромко постучала в дверь
гостиной.
– Да? – послышался голос Поренн. Неужели королева
никогда не спит?
– Это я, Поренн, Велла.
– Входите, дитя мое.
Велла стиснула зубы. В конце концов, она не ребенок. С
двенадцати лет она путешествовала по разным странам. Раз шесть ее продавали и
покупали; один безумно счастливый год она была замужем за надракийским
траппером по имени Текк, которого обожала до исступления. Однако Поренн,
кажется, предпочитала смотреть на нее, как на жеребенка, которого необходимо
объездить. Маленькая светловолосая королева Драснии непостижимым образом стала
для нее матерью, которую она никогда не знала, и воспоминания о купле-продаже,
замужестве и кинжалах исчезали под действием этого мягкого спокойного голоса.
– Доброе утро, Велла, – поздоровалась Поренн,
когда надракийская девушка вошла в комнату. – Хотите чаю? – Хотя на
людях королева всегда носила черное, сейчас на ней было светло-розовое платье, в
котором она выглядела особенно хрупкой и ранимой.
– Привет, Поренн, – отозвалась Велла. – Нет,
спасибо. – Она опустилась в кресло возле дивана королевы.
– Не плюхайтесь в кресло, Велла, – упрекнула ее
Поренн. – Благородные дамы так не делают.
– Я не дама.
– Возможно, еще нет, но я над этим работаю.
– Почему вы тратите на меня свое драгоценное время,
Поренн?
– Потому что вы – самый достойный для этого объект.
– Я? Достойна?
– Более, чем вы думаете. Вы рано встали. Вас что-то
беспокоит?
– Я не могла уснуть. Меня беспокоили странные видения.
– Не позволяйте снам тревожить вас, дитя. Иногда сны –
будущее, иногда – прошлое, но чаще всего – просто сны.
– Пожалуйста, Поренн, не называйте меня «дитя», –
запротестовала Велла. – Думаю, в некоторых отношениях я не моложе вас.
– Годами – возможно, но годы – не единственный способ
измерения времени.
В дверь осторожно постучали.
– Да? – откликнулась Поренн.
– Это я, ваше величество, – послышался знакомый
голос.
– Входите, маркграф Хендон, – пригласила королева.
Дротик не изменился с тех пор, как Велла видела его в
последний раз. Он был таким же худощавым и аристократичным, а сардоническая
усмешка по-прежнему кривила его губы. На нем как обычно были перламутрово-серый
камзол и узкие черные брюки. Он Церемонно поклонился.
– Ваше величество, госпожа Велла...
– Не смейтесь надо мной, Дротик, – огрызнулась
Велла. – Никакая я не госпожа, у меня вообще нет титула.
– Вы еще ей не сказали? – мягко осведомился Дротик
у королевы.
– Я приберегаю это к ее дню рождения.
– О чем вы? – спросила Велла.
– Имейте терпение, дорогая, – сказала ей
Поренн. – В положенное время вы узнаете о вашем титуле.
– Я не нуждаюсь в драснийском титуле.
– Все нуждаются в титуле, дорогая.
– Она всегда была такой? – бесцеремонно спросила
Велла у начальника драснийской разведки.
– Ее величество отличалась несколько большей
изобретательностью, когда у нее были молочные зубы, – вежливо ответил
Дротик, – зато стала более остроумной, когда у нее выросли коренные.
– Не смейтесь надо мной, Хендон, – упрекнула его
Поренн. – Как выглядит Рэк-Урга?
– Безобразно – как и большинство мургских городов.
– А как поживает король Ургит?
– Он недавно женился, ваше величество, и до сих пор не
вполне пришел в себя от этого события.
Поренн скорчила гримасу.
– Я не послала подарка!
– Я взял на себя смелость позаботиться об этом, ваше
величество, – сказал Дротик. – Купил в Тол-Хонете изысканный
серебряный сервиз – разумеется, по сходной цене. Мой бюджет, как вам известно,
ограничен.
Королева бросила на него-сердитый взгляд.
– Счет я оставил вашему камердинеру, – добавил
Дротик без тени смущения.
– Как идут переговоры?
– На редкость хорошо, ваше величество. Кажется, король
мургов не унаследовал рассеянности, присущей представителям дома Ургасов. Он
весьма проницателен.
– Я так и предполагала, – заметила королева.
– У вас есть какие-то секреты, Поренн, –
недовольно сказал Дротик.
– Они часто бывают у женщин. А маллорейские агенты в
Дроиме в курсе дел?
