– Это ничего им не даст. Цирадис не допустит демонов к
ее экземпляру Маллорейских проповедей. Пророки, несмотря на их недостатки,
отказываются иметь что-либо общее с силами преисподней.
– А может Цирадис помешать демонам? – настаивал
Дарник. – Ведь с демонами лучше не связываться.
– Не беспокойся насчет Цирадис, – ответил
Бельдин. – Она в состоянии позаботиться о себе.
– Но, уважаемый Бельдин, – возразил Закет, –
она ведь почти ребенок, а с завязанными глазами абсолютно беспомощна.
Бельдин хрипло расхохотался.
– Беспомощна? Цирадис? Да вы из ума выжили, приятель!
Возможно, она сумеет даже остановить солнце, если ей это понадобится! Мы и
представить себе не можем всю степень ее могущества.
– Не понимаю. – Закет выглядел озадаченным.
– Цирадис – средоточие всего могущества ее расы,
Закет, – объяснила Польгара. – Не только далазийцев, которые
существуют сейчас, но и тех, кого уже давно нет.
– Или кто может появиться в будущем, – добавил
Бельгарат.
– Интересная идея, – заметил Бельдин. –
Как-нибудь надо ее обсудить. Как бы то ни было, – снова обратился он к
Закету, – Цирадис может сделать все необходимое, чтобы последняя встреча
состоялась в нужное время и нужном месте. Демоны не участвуют в этой встрече,
поэтому она, возможно, просто не обратит на них внимание, а если они окажутся
слишком назойливыми, отправит их туда, откуда они пришли.
– А вы можете это сделать?
Бельдин покачал головой.
– Но она может?
– Думаю, что да.
– Я немного запутался, – признался Шелк. –
Если гролимы не могут попасть в Келль, не ослепнув, а демоны не сумеют ничего
там найти, даже если попадут туда, то почему они все стремятся в это место?
Какую пользу им это принесет?
– Они намерены следовать за нами, когда мы оттуда
выйдем, – объяснил Бельгарат. – Они знают, что мы можем попасть в
Келль и что мы узнаем, где должна произойти последняя встреча.
– Выходит, когда мы покинем Келль, у нас за спиной
окажется половина гролимов со всего мира?
– Все будет так, как должно быть, Шелк, – уверенно
заявил Бельгарат.
– В данном случае, старина, фатализм меня не
успокаивает, – ядовито заметил Шелк.
Выражение лица Бельгарата стало почти благодушным.
– Доверься мне, – сказал он.
Шелк бросил на него сердитый взгляд, махнул рукой и отошел,
бормоча ругательства.
– Знаете, я уже много лет хотел вывести его из себя, –
усмехнулся старик.
– Результат оказался достойным ожиданий. Ладно, будем
собираться и двигаться дальше.
Они переместили часть припасов из ящика позади кабриолета на
вьючных лошадей, после чего Дарник окинул экипаж задумчивым взглядом.
– Это не сработает, – сказал он.
– А что тут не так? – с вызовом осведомился Шелк.
– Лошадь придется запрячь между оглоблями. Если мы
посадим волчицу на сиденье, она окажется прямо за ней. Лошадь тут же понесет, и
ее ничто не остановит.
– Об этом я не подумал, – мрачно произнес Шелк.
– Значит, это волчий запах повергает лошадей в
панику? – спросила Бархотка.
– Запах, а также рычание и щелканье зубами, –
ответил Дарник.
– Бельгарион может убедить волчицу не щелкать зубами и
не рычать.
– А как насчет запаха? – спросил Шелк.
– Я могу об этом позаботиться. – Подойдя к одному
из мешков, она вынула маленькую стеклянную бутылочку. – Рассчитываю, что
вы купите мне еще одну, принц Хелдар. Вы украли неподходящий экипаж,
следовательно, должны возместить мне утрату средства, которое я использую для
исправления вашей оплошности.
– Что это такое? – с подозрением осведомился Шелк.
– Духи, Хелдар, и страшно дорогие. – Она
посмотрела на Гариона и улыбнулась. – Мне нужно, чтобы вы объяснили
волчице мои действия. Не хочу, чтобы она неверно меня поняла, когда я побрызгаю
на нее духами.
– Разумеется.
Когда Бархотка и Гарион вернулись от саней, в которых
путешествовали волчица с волчонком, они обнаружили Сенедру, уютно устроившуюся
на переднем сиденье кабриолета.
– Мне здесь очень удобно, принц Хелдар, –
ослепительно улыбнулась она. – Благодарю вас от всей души.
– Но...
– Что-нибудь не так? – удивленно спросила Сенедра.
Лицо Шелка стало сердитым, и он отошел, бормоча себе под
нос.
– Утро для него оказалось не таким уж удачным,
верно? – заметил Закет, обращаясь к Гариону.
– Шелк получил удовольствие, одурачив торговца и украв
экипаж, – ответил Гарион. – Слишком много успехов подряд делают его
невыносимым. Сенедре и Лизелль обычно удается сбить с него спесь.
– Ты имеешь в виду, что они сговорились между собой?
– Они проделывали это столько раз, что им было незачем
сговариваться.
– Думаешь, духи Лизелль подействуют?
– Есть только один способ это проверить, – сказал
Гарион.
Они перенесли раненую волчицу с саней на переднее сиденье
двухколесного экипажа и смочили духами переносицу лошади. Потом они отошли
назад, а Сенедра крепко натянула поводья. Лошадь слегка забеспокоилась, но не
запаниковала. Гарион сходил за волчонком и положил его на колени Сенедре. Она
улыбнулась, потрепала волчицу по голове и тряхнула вожжами.
– Это несправедливо! – пожаловался Гариону Шелк,
когда они поехали следом за королевой Ривы.
– Тебе хочется разделить это место с волчицей? –
спросил Гарион.
Шелк нахмурился.
– Об этом я не подумал, – признался он. –
Хотя она бы меня скорее всего не укусила, ведь так?
– Пожалуй, но с волками никогда ничего не знаешь
наперед.
– Тогда я лучше поеду верхом.
– Неплохая идея.
– А о Сенедре ты не беспокоишься? Волчица может сожрать
ее одним махом.
– Нет, она этого не сделает. Она любит меня и знает,
что Сенедра – моя самка.
