Старый рыцарь улыбнулся.
– Слепая наука приговорила тебя, а светлая кровь Христа исцелит.
Он сделал знак рукою; молодой рыцарь, приведший Эдиту, подошел к ней, поднял ее и подвел к алтарю, а затем взял на руки и с минуту держал под дождем огненных капель, брызгавших из чаши.
– Прими крещение светом! Да восстановится здоровье твое телесное и душевное, – произнес он звучным голосом.
Эдите казалось, что она точно на костре и с ужасом увидала она, как из ее тела выходили клубы черного дыма. Голова ее кружилась, и она чувствовала, что теряет сознание; но в эту минуту рыцарь поставил ее опять на землю и головокружение прошло.
Тогда к ней подошел седобородый старец. В руке его была небольшая чаша с красной дымящейся влагой, показавшейся ей жидким огнем, и он сказал, приближая чашу к ее устам:
– Вкуси бессмертную жизнь божественной мудрости, вкуси блага небесные, которые сделают тебя способной идти к совершенству. Слепая прежде – прозрей отныне; немощная – стань сильной, чтобы укротить «зверя», который терзает и пожирает твоих братьев. Пей и будь достойна великой выпавшей тебе милости.
Эдита выпила бессознательно и почти тотчас же почувствовала, что но всему телу разливается огненный поток, будто она вся разрывается и разлетается на тысячи атомов; что было потом, она не помнила…
Смутный шум голосов привел ее в сознание. Лежала она на своей кушетке на террасе, бледная и встревоженная. Мэри, горничная, и мисс Харриет стояли над нею, растирая ей виски и ладони.
– Боже мой, Эдита, можно ли быть такой неосторожной, – упрекала компаньонка, как только молодая девушка открыла глаза. – С вашей болезнью и провести всю ночь на балконе?!
Взгляните, платье ваше мокро от росы, а эта глупая Мэри спала, как чурбан, вместо того, чтобы ухаживать и прийти за вами! Что скажет ваш отец, если узнает!
Эдита улыбнулась и выпрямилась.
– Успокойтесь, милая мисс Харриет, и не браните Мэри; это я запретила ей меня тревожить. Отец не узнает ничего, потому что я уже больше не больна. Я отлично спала, а чувствую себя так хорошо и такой сильной, как никогда.
– У вас действительно прекрасный вид, если только яркий румянец ваших щек не вызван лихорадочным жаром, – возразила мисс Харриет, испытующе всматриваясь в нее.
Но Эдита рассмеялась, заявив, что хочет еще спать, так как солнце пока только встает, и побежала в свою комнату, где заперлась.
Бросившись на попавшийся стул, она схватилась руками за голову.
– Во сне ли я видела все это? – шептала она, вздыхая полной грудью.
Обычная тяжесть и боль в сердце исчезли. Тут новое соображение пришло ей в голову и она, подбежав к зеркалу, стала рассматривать себя, пораженная происшедшей переменой.
Куда делась ее болезненная бледность, синеватые тени под глазами и тусклый взгляд? Цвет лица был свежий и розовый, глаза блестели, а ротик, бледный еще накануне, был теперь румяный и радостно улыбался. Юный организм явно дышал жизнью и здоровьем.
Вдруг она вздрогнула, увидав на шее тонкую золотую цепочку, которой раньше не видала. Пораженная, она схватила цепь и вытащила из-за платья большой медальон; в нем заключалась чаша, высеченная из большого алмаза, а внутри блестела красная капелька; вокруг, на золотом обруче, было выгравировано:
«Он напояет жаждущих света. Чудо совершается для верующего и, по вере твоей, ты будешь творить чудеса для смиренных и бедных, а чаша наполнится божественною благодатью».
Дрожа от волнения, любовалась Эдита этой драгоценностью, которая доказывала ей, что события минувшей ночи были не сном, а чудной действительностью.
В порыве благодарности она опустилась на колени, благодаря Бога за свое чудное исцеление; потом она поцеловала медальон и с умилением прошептала:
– Драгоценный дар неизвестного, спасшего меня существа, никогда не расстанусь я с тобою. Мы вместе будем нести по хижинам милость Господню. С этого дня я отказываюсь от суетных удовольствий и собранное моим отцом золото буду употреблять на облегчение скорбей человеческих.
Изумление мистера Диксона за обедом при виде дочери не поддавалось описанию; умирающая накануне, она казалась теперь в цветущем здоровье. Но банкир не верил чудесам и боялся обманчивой реакции, а потому, спустя два дня, на вилле собрались для консультации выдающиеся врачи. И они также с неподдельным изумлением могли удостовериться только, что молодая девушка совершенно исцелилась.
– Удивительное явление произошло с тобою, милое дитя, – сказал банкир, целуя ее.
– Не явление, отец, а чудо. Ведь профессор сказал же тебе, что одно чудо может меня исцелить. Я молилась Богу. – Он исполнил то, чего не могла сделать наука.
Диксон был слишком счастлив видеть свою дочь здоровой, чтобы спорить; он довольствовался тем, что посмеялся, а затем отправился в деловое путешествие, которое откладывал по болезни Эдиты.
Оставшись одна, молодая девушка начала совершенно новую жизнь, очень удивившую ее окружающих. Ее великолепные костюмы не вынимались из шкафов, она стала носить белые пуританской простоты платья, не надевала никаких драгоценных вещей и избегала шумных увеселений. Взамен того она неустанно посещала бедных и больных в окрестностях их виллы и тратила на дела милосердия бывшие в ее распоряжении большие деньги. Общество стало неприятно ей, по-видимому, и она избегала его, мечтая часами на террасе.
Эдита думала о таинственной пещере, где обрела здоровье и где глаза ее прозрели истину, но еще более раздумывала о своем спутнике. Прекрасное лицо его преследовало ее, как небесное видение.
Откуда он явился? Кто он? Как его имя? Часто видела она его во сне, а иногда, особенно после утренней молитвы, ей казалось, что он около нее. Один случай в особенности произвел на нее глубокое впечатление, но и сильно смутил ее.
Неподалеку от виллы жила бедная женщина, вдова погибшего на пожаре рабочего; горе вызвало серьезную болезнь у несчастной; она оправилась и находилась еще в сильной нужде с пятилетней девочкой в то время, как Эдита заинтересовалась ее судьбою и внесла некоторое благосостояние в ее дом. Но вдруг новое несчастье обрушилось на бедную женщину: единственный ребенок ее заболел воспалением легких и болезнь сразу приняла такую форму, что доктор объявил ее смертельной.
Отчаяние бедной матери возбудило в Эдите глубокую жалость.
– Неужели нельзя ничего сделать, доктор? Я заплачу за лечение, сколько бы оно ни стоило, – обратилась она к доктору.
– Только чудо может ее спасти, а если его не произойдет, ребенок не проживет и ночи, – ответил тот, пожимая плечами и прощаясь.
Эдита вздрогнула. Ведь спасло же ее чудо, почему же не могла бы второй раз Божия наука пристыдить слепую науку человеческую.
Она решительно схватила за руку вдову и подвела ее к висевшему на стене Распятию, которое она подарила ей, так как всюду, где она оказывала помощь, Эдита приносила также изображение Спасителя.
