Ричард немедленно же решил отклонить от себя
всякое участие в ссорах трех дам. Он хотел только попробовать образумить
Клеопатру Андреевну и убедить ее установить более подходящие отношения с
невесткой.
Наконец, молодой человек заснул, думая о том,
что он скажет мачехе.
Однако Ричарду не удалось привести в
исполнение свои примирительные планы. Когда он вышел к обеду, он увидел только
Юлию и бабушку. Обе были молчаливы и имели надутый вид.
III
Прошло несколько дней. Ричард, сам не отдавая
себе отчета почему, воздерживался от посещения новобрачных, но он много думал о
них и ежедневно покупал для невестки дорогие вещи, так как ничто не казалось
ему достаточно красивым и изящным для Ксении. Таким образом, он приобрел для
нее великолепные цветы, множество изящных жардиньерок, чудные севрские л японские
безделушки, целую библиотеку современных и классических книг, серого и красного
попугаев и прекрасное пианино.
Однажды утром, спустя неделю после бурного
вечера в день приезда молодых, Ричард получил записку от Ксении.
Молодая женщина благодарила его за
многочисленные подарки и заканчивала вопросом, когда же, наконец, он приедет к
ним и даст ей возможность пожать руку такому великодушному для нее родственнику
и другу?
День был праздничный. Ричарду не надо было
ехать на службу, и он решил тотчас же отправиться к брату, который тоже должен
был быть дома. Молодой человек приказал запрягать лошадей и уехал, увозя с
собой маленькую болонку, величиной с кулак, которую он купил накануне и хотел
подарить своей невестке.
Маленький дачный домик принял теперь необыкновенно
чистый и изящный вид. Тротуары были тщательно выметены, медная дощечка на двери
сверкала, как золото, и на всех окнах, уставленных цветами, висели тюлевые
занавески. Тщательно вычищенные фонари у подъезда горели на солнце.
Внутреннее убранство комнат тоже производило
приятное впечатление. Гостиная с плюшевой мебелью, с жардиньерками,
уставленными цветами, и с этажерками, переполненными дорогими безделушками,
могла служить образцом изящества и комфорта.
Ричард окинул комнату довольным взглядом. Такое
приятное превращение было его делом. Отчего не в его силах устранить также
тени, омрачающие будущее молодого и очаровательного создания, которому он
создал это роскошное убежище!
В эту минуту на пороге соседней комнаты
появилась Ксения. На щеках ее горел румянец, глаза блестели. С улыбкой на губах
она подбежала к молодому человеку и протянула ему обе руки.
Ричард Федорович! Где я найду слова
поблагодарить вас за вашу доброту и великодушие ко мне? — с волнением сказала
она.
Ваши добрые слова вознаграждают меня больше,
чем заслуживает та безделица, которую я имел счастье предложить вам, — ответил
Ричард, целуя руку молодой женщины.
Затем, отдав ей собачку, он прибавил с
улыбкой:
Примите, дорогая сестрица, этого негодного
зверька! Пусть он развлекает вас в часы вашего одиночества. Мне помнится, вы
говорили, что любите животных.
О, благодарю вас! Да, я очень люблю животных,
а такую собачку мне уже давно хотелось иметь, — вскричала Ксения, прижимая
собачку к своей бархатистой щеке.
Молодая женщина позвала Дашу. Только накормив
собаку хлебом и молоком, и устроив ее в корзине, она снова вернулась к своему
зятю и с оживлением предложила ему осмотреть дом, приведенный теперь в
окончательный порядок. Не перестававший наблюдать за ней, Ричард тотчас же
согласился. Он только спросил:
Где Иван? Не спит ли он еще?
Лицо Ксении сразу омрачилось. Отрывистым тоном
она сообщила, что ее муж уже уехал и вернется только к обеду.
Не сделав никакого замечания, Ричард
последовал за невесткой. Он осматривал и хвалил убранство столовой, кабинет
Ивана, спальни и даже кухни и комнаты Даши.
Я буду до конца злоупотреблять вашим
терпением, но так как создатель этого дома — вы, то и должны видеть его во всех
подробностях, — с улыбкой заметила Ксения, вводя молодого человека в свой
будуар.
Это была небольшая комната, вся розовая,
залитая солнечным светом. Здесь же стояла клетка попугая. Очевидно, эта комната
была любимым убежищем молодой женщины.
Я могу признать за собой только звание
поставщика, вся же заслуга убранства принадлежит вам, — весело ответил Ричард.
— Право, даже жаль, что вы употребили столько труда на убранство временного
помещения. Давно уже пора вернуться в город. Я именно приехал с целью
предложить вам квартиру в моем доме на Литейной, которая скоро освобождается.
Вы, Ричард Федорович, олицетворенная доброта!
Но скажу вам откровенно, я предпочитаю провести зиму здесь, подальше от родни
моего мужа, внушающей мне настоящее отвращение. Они выказали ко мне такую
ненависть, что чем дальше я буду от них, тем лучше буду себя чувствовать.
Я вполне понимаю это чувство. Но вы и в городе
можете так же не видеться с ними, как и здесь. Жить же всю зиму в таком
пустынном месте невозможно!
Ксения вздохнула.
Можно и среди многолюдного города быть более
одинокой, чем в лесной глуши, — грустно ответила она.
Вы правы, Ксения Александровна: все зависит от
обстоятельств. Только, по моему мнению, не следует с самого же начала терять
мужество. По большей части мы сами создаем себе хорошие или дурные условия,
окружающие нас. С терпением, благоразумием и истинной любовью можно преодолеть
много препятствий, созданных старыми привычками, дурными, сознаюсь, но которые
могут быть в конце концов уничтожены. Кто любит, борется за свое счастье.
Боритесь и вы, дорогая сестра, и будьте уверены, что вы найдете счастье. В
тяжелые же минуты не забывайте, что у вас есть друг и брат, у которого вы
всегда найдете поддержку и совет.
Ксения ответила одним только признательным
взглядом. В эту минуту вошла Даша и доложила, что завтрак подан.
Молодая женщина тотчас же вошла в свою новую
роль хозяйки дома. Слегка краснея, она предложила Ричарду позавтракать с ней и
провела его в столовую. Здесь она с таким радушием стала угощать своего гостя,
что, видно, забыла все остальные заботы.
Завтрак делал честь молодой хозяйке: он был
изыскан и хорошо приготовлен. Так как Ричард ел с аппетитом, и не скупился на
похвалы, то Ксения все более и более приходила в хорошее расположение духа. Она
смеялась и говорила с таким оживлением, какого молодой человек еще не замечал
за ней.
Был подан чай, когда внимание молодых людей
было привлечено шумом горячего спора. Грубый бас дворника и пронзительный тенор
Иосифа смешивались с женским голосом, бешеные раскаты которого покрывали
минутами весь шум. Затем раздался такой сильный звонок, что стекла
задребезжали. Через столовую пробежала Даша с раскрасневшимся лицом.
Раздраженные голоса слышались уже у входной двери.
