Ричард рос серьезным, молчаливым и мало
общительным мальчиком. Он никогда не выдавал, как тяжело было ему видеть
разницу, какую делали между ним и его братом, испорченным и избалованным
ребенком, тиранившим весь дом, и недостатками которого все семейство
восхищалось, как самыми драгоценными качествами.
Окончив блистательно курс наук, Ричард
Герувиль поступил на службу в Министерство иностранных дел и скоро был сделан
камер-юнкером. Что же касается Ивана, тщеславного и испорченного лестью
домашних, то он с грехом пополам окончил курс в лицее с помощью многочисленных
репетиторов. Но несмотря на это, он получил, благодаря связям отца, хорошо
оплачиваемое место в Департаменте Государственных Имуществ.
В самый год этого назначения генерал Герувиль
умер, оставив семью в тяжелом положении, так как, будучи до самой смерти
расточителем, он растратил почти все свое состояние. Клеопатра должна была бы
вести крайне скромную жизнь, что стеснило бы ее вкусы, если бы ей не помогал
щедро ее пасынок.
Так, он оставил в распоряжении мачехи
прекрасную квартиру в своем доме на Английской набережной, где жил его отец по
выходе в отставку. Здесь же поселились Иван и мать Клеопатры Андреевны, госпожа
Антоновская.
Так как Ричард занимал в нижнем этаже этого же
дома изящную холостую квартиру, то он выразил желание обедать у мачехи, а того,
что он платил, почти хватало на стол для всего семейства, которое полтора года
тому назад увеличилось еще приездом Юлии Павловны с дочерью.
Юлия Павловна была дочерью младшей сестры
Клеопатры Андреевны, уже давно умершей. Несмотря на ее красоту и кокетство,
Юлии Павловне не удалось составить себе блестящей партии, и она вышла замуж за
биржевого маклера, носившего фамилию Гольцман.
Гольцман, оказавшийся замешанным в каких- то
подозрительных спекуляциях и причастным к банкротству одного банка, счел за
лучшее бежать от недоброжелательных взглядов правосудия.
В один прекрасный день он исчез, бросив жену и
дочь, и с тех пор о нем не было ни слуха, ни духа.
Юлия Павловна, оставшаяся, так сказать, на
улице, нашла убежище у своей тетки. Жалобы последней на бремя, какое налагало
на нее содержание целого семейства, так неожиданно свалившегося ей на шею, до
такой степени надоели Ричарду, что он объявил, что согласен принять на свой
счет все расходы по содержанию кузины и ее дочери.
Несмотря на такое великодушное поведение,
Ричарда ненавидело все семейство, а его скупость признавалась дамами как
аксиома. Молодой человек знал это, но мало обращал внимания на мнение своих
родственниц. В глубине души он презирал этих трех женщин, мелочных,
неблагодарных, фривольных и злых. Брата Ивана он тоже не уважал, не одобряя его
распущенную жизнь и бессовестный эгоизм. Тем не менее Ричард и для него был
хорошим братом, помогал ему в трудные минуты и тайно оплачивал его долги, так
что между молодыми людьми существовали самые лучшие отношения.
В последнее время недоброжелательство трех
женщин к Ричарду еще более увеличилось благодаря наследству, доставшемуся
молодому человеку после одного родственника с материнской стороны, которое, по
мнению Клеопатры Андреевны, должно было окончательно ополячить его.
Таково было положение в то время, с коротого
начинается наш рассказ.
Возвратясь из ресторана, где он обедал, Ричард
нашел дома письмо от брата, в котором последний, не вдаваясь в подробности,
объяснял, тем не менее, положение дел.
Иван писал, что Никифорова разочаровала его.
Она была некрасива, вульгарна и глупа. Только по настоянию матери он стал
ухаживать за этой дурой, не зная как ему избавиться от обязательства в
отношении своего семейства. Но Никифорова сама вывела его из затруднения. Она
была ослеплена княжеской короной одного черкесского князя и его роскошной
бородой и наградила его своими миллионами и своей Далеко не грациозной особой.
Иван же познакомился с одной милой девушкой, которая до такой степени овладела
его сердцем, что он решил на ней жениться. Все совершилось так быстро, что Иван
венчался в тот же день, что и его экс-невеста Никифорова. О Ксении Тороповой
Иван писал очень мало. Он упоминал только, что ей восемнадцать лет и что она
сирота, не имеющая никакого состояния и воспитанная одним родственником.
Он знал какой страшный гнев вызовет у матери
неожиданный брак и с какою недоброжелательностью отнесутся родные к его жене,
но все это нисколько не трогало его. Напротив, разрушение великих надежд матери
и бабушки забавляло его и вызывало чувство злобного самодовольства. Иван не был
способен принести себя в жертву ради блага семейства и в своем эгоизме имел
всегда в виду только свои личные вкусы и удовлетворение своих собственных
фантазий.
Прочтя письмо брата, Ричард облокотился о бюро
и задумался. Новая невестка внушала ему искреннее участие. Что Иван женился на
ней больше из досады, чем по любви, было очень вероятно. Одно уже то, что он
обвенчался в один и тот же день с Никифоровой, выдавало его злобу на изменившую
ему богатую невесту. Желал ли он уколоть или оскорбить дерзкую, осмелившуюся
предпочесть ему князя — это было трудно сказать, так как Ричарду не были
известны подробности интриги, разыгравшейся в Москве. Во всяком случае, Ксении
выпала незавидная роль. Без сомнения, молодая девушка считает себя любимой и не
подозревает, какая ненависть и презрение ожидают ее в семействе мужа. Не было
ни малейшего сомнения, что Клеопатра Андреевна не постесняется приготовить ей
какой-нибудь особенно оскорбительный прием. Со стороны же Ивана было крайне
странно и неделикатно поселить жену за городом, глубокой осенью, когда все дачи
в окрестностях Петербурга пустуют.
— Очень интересно посмотреть, как вся эта
история уладится, — пробормотал Ричард, пряча письмо в бюро. — Молодые приедут
послезавтра. После службы я съезжу к ним, и если молодая женщина действительно
окажется наивной жертвой моего неотразимого братца, я постараюсь защитить ее от
чрезмерного недоброжелательства Клеопатры Андреевны и грубой беззастенчивости
Ивана.
II
В одной из наименее посещаемых улиц
Крестовского острова стояла небольшая дача, окруженная большим садом. Дача была
деревянная, одноэтажная и ничем не отличалась от многочисленных соседних
зданий, предназначавшихся для дачной жизни столичных обывателей, желавших
подышать более чистым воздухом, не слишком удаляясь от города, к которому их
привязывали служебные занятия.
Эта маленькая дача принадлежала Ивану Герувилю
и была подарена ему Ричардом — подарок полезный и приятный, так как он давал
молодому человеку убежище, где он мог укрыться от стеснительной нежности своей
семьи, которая иногда невыразимо надоедала ему.
Здесь он мог давать шумные банкеты, не
опасаясь выговоров и неуместного любопытства, принимать своих любовниц и жить
сообразно своим вкусам вдали от всякого нескромного взора.
Клеопатра Андреевна, хотя и со скрытым
неудовольствием, меблировала дачу с достаточным изяществом и вкусом, так что
кумир мог, не краснея, принимать там дам.
