Молодая женщина покраснела, и прежняя милая
улыбка бегло осветила ее очаровательное бледное личико.
Три месяца спустя, тихо, без всякой помпы,
состоялось бракосочетание Ксении Александровны с Ричардом Федоровичем в
присутствии только необходимых свидетелей. Затем молодые уехали в Волынскую
губернию, где решили провести несколько месяцев.
XIV
В обширной, роскошно меблированной столовой
собралось вокруг чайного стола небольшое общество. Яркий огонь, пылавший в сером
мраморном камине, и электрический свет, весело игравший на серебре и хрустале,
придавали всему оттенок приятного благосостояния, представлявшего такой резкий
контраст с ледяным ветром, бушевавшим снаружи, со снежными хлопьями, бившими в
стекла.
Здесь мы встречаем всех старых знакомых.
Хозяева дома, Ричард Федорович и Ксения Александровна, скорее помолодели, чем
постарели за те восемь лет, которые прошли со времени их свадьбы. Все их
существо дышало тем спокойствием и гармонией, какие дает счастье.
Рядом с Ксенией сидела молодая, очень красивая
и изящная особа, лицо которой отличалось слегка восточным типом.
Общество уже кончало пить чай. Разговор шел о
новостях дня, когда Ричард Федорович спросил:
Анастаси, давно ты не получала писем от
матери?
Последнее письмо я получила от нее три недели
назад. Она писала, что живет в окрестностях Нью-Йорка; папа не выносит
городского воздуха. Со времени ужасного случая на железной дороге, когда он был
серьезно ранен, он страдает грудью и не может поправиться. Мать пишет, что его
здоровье внушает серьезные опасения.
А ты не думаешь сама навестить родителей? —
спросила Ксения Александровна.
Анастаси слегка пожала плечами.
Нет, тетя! Для этого мне пришлось бы
отказаться от ангажемента, что было бы очень неприятно. Откровенно говоря, я не
думаю, чтобы им было бы особенно приятно мое присутствие: они отлично живут и
без меня. Кроме того, в настоящую минуту я занята изучением новой роли. Это
первая серьезная роль, которую мне дали, и я хочу добиться полного успеха.
Кстати, слышали вы о новой звезде театра Буфф, Виолете Верни? — вдруг перебила
она сама себя.
— Нет, не слыхали. Ведь ты знаешь, что Ксения
не любит опереток с их, большей частью, глупыми сюжетами и гривуазной музыкой,
— ответил Ричард Федорович.
О, тетя, вы слишком требовательны! Но на этот
раз я, положительно, советую вам съездить в театр, Виолета Верни очаровательна.
Это диво примо картелло. Она молода, красива, обладает чудным голосом и, при
всем этом, прекрасная девушка. Я познакомилась с ней летом в Висбадене, и она
очень понравилась мне.
Увидя, что Ксения Александровна сделала
отрицательный жест, она прибавила с лукавым взглядом:
Знаешь, тетя, кто сходит с ума по Виолете?
Дядя Ваня. Он не пропускает ни одного представления, осыпает ее цветами и конфетами,
а она, неблагодарная, держит себя с ним недотрогой.
О! Иван неисправим. Но в этих увлечениях есть
та хорошая сторона, что они никогда не бывают продолжительны. Если эта барышня
сторонится его, то это доказывает, что она умна, — насмешливо заметил Ричард
Федорович, вставая из-за стола.
Дорогая моя Анастаси! Вам следовало бы
избегать знакомства с опереточными актрисами, так как они вообще пользуются
сомнительной репутацией, — заметила Ксения.
Ах, тетя! Истинная или только показная
добродетель зависит от нас самих. Будучи сама актрисой, я не могу гордо
отворачиваться от моих сотоварок, к какой бы труппе они ни принадлежали. Моя
мать никогда не имела никакого отношения к театру, — молодая девушка пожала
плечами, — а между тем, не она ведь подавала мне примеры добродетели! Я уже не
ребенок и отлично понимаю какого рода жизнь вела она, когда таскала меня с
собой летом заграницу, несмотря на протесты тети Клеопатры. О! Маленькая Верни
в тысячу раз лучше ее! Посмотри ее, тетя, и ты останешься довольна. У нее своя
особенная оригинальная манера исполнять пикантные роли, которая исключает
всякую пошлость. Кроме того, ты от души посмеешься, как безумствует дядя Ваня;
ведь должен же он хоть чуть-чуть интересовать тебя!
О! Очень мало! Но прости меня, я на минуту
уйду взглянуть, как укладывают спать детей.
Возьми меня с собою, тетя! Я обожаю Леона и
Лили, я очень люблю сама раздевать их.
Когда Анастаси уехала домой, Ксения
Александровна прошла в кабинет мужа.
Ричард оттолкнул пачку счетов, которые он
просматривал, и обнял за талию жену, присевшую на ручку его кресла.
Ну что, дорогая моя? — спросил он с лукавой
улыбкой. — Хочешь ты съездить в оперетку посмотреть новую звезду,
воспламенившую сердце Ивана, этого бессмертного Селадона? Если да, то я прикажу
взять ложу на послезавтра.
Да, да, я с удовольствием поеду, — весело
ответила Ксения Александровна. — Иван, говорят, тонкий ценитель красоты. Пока я
была его женой, я не имела случая видеть нравящихся ему дам, так как он
тщательно скрывал их от меня; теперь же я могу свободно судить о его вкусах.
Итак, решено! Послезавтра мы едем в театр и
подвергнем критическому экзамену настоящий вкус Ивана.
Скажем теперь несколько слов о том, что
случилось в течение прошедших лет.
После свадьбы и кратковременного пребывания в
Волынской губернии, Ксения с мужем уехали в Париж, где они снова посвятили себя
поискам
Ольги. Но все розыски оставались тщетными. Желая
устроить жену в новой среде, где ничто не напоминало бы ей прошлое, Ричард
Федорович увез ее в Волынь, где они и поселились. Там у них родился сын, и
появление этого ребенка дало Ксении Александровне новую цель к жизни. С
боязливым обожанием ухаживала молодая женщина за ребенком, и, под влиянием его
невинной улыбки, мало-помалу стала заживать ее старая рана. Правда, по временам
она еще иногда открывалась, но время, этот могущественный целитель, делало свое
дело, чему во многом способствовало и полное, спокойное счастье.
Любимая и окруженная постоянными заботами
мужа, молодая женщина мало-помалу возрождалась к жизни, и к ней вернулась ее
нежная красота и отчасти прежняя веселость.
Четыре года спустя после свадьбы, уже будучи
матерью своего ребенка, Ксения Александровна вернулась с мужем в Петербург, где
они поселились на Сергиевской улице в собственном доме. Только тогда оба брата
свиделись. Иван Федорович с язвительной иронией поздравил брата.
Старая французская пословица оказывается
справедливой, и моя прежняя ревность была вовсе уж не так безумна, как ты
уверял меня, — заметил он.
Когда я вернулся, ты уже развелся с женой;
почему же я не имел бы права овладеть сокровищем, которого ты не сумел оценить.
Или, может быть, тебя снова начинает мучить ревность? — спокойно ответил Ричард
Федорович.
Сохрани меня Бог от этого! Такой столб
благодетели, как Ксения Александровна, гораздо больше подходит тебе и, конечно,
уж никак не она смутит нашу дружбу. Я даже хочу, если ты позволишь, побывать у
тебя.
