Громадное состояние Никифоровой ослепило его,
жадность заставила умолкнуть все другие соображения. Однако он решил дать ей
почувствовать свою власть и сурово научить ее исполнять свои обязанности, если
бы она вздумала изменить ему.
Измена Анны Михайловны привела его в
бешенство, причем гордость страдала еще больше, чем алчность. Полный злобы и
ненависти, Иван Федорович стал ухаживать за Ксенией, внутренне радуясь едва
скрываемому бешенству Анны, которая отлично поняла его намерения.
Убедившись, что прекрасная и чистая девушка
любит его, Иван Федорович решил жениться на ней, а не обольстить, как
предполагал раньше.
Кроме того, молодой человек скоро убедился,
что первое намерение его не имело никаких шансов на успех. Ксения не допускала
даже мысли о возможности фривольной любовной интриги, и ее безусловная
честность производила на Ивана глубокое впечатление, что, наконец, внушило ему
желание назвать ее своей женой. Именно такую жену ему и нужно было. Робкая и
нежная, привыкшая к тихой уединенной жизни, она охотно довольствуется ведением
хозяйства и воспитанием детей и не будет стеснять его в его рассеянной жизни,
какую он решил продолжать, так как не способен был удовлетвориться скукой
супружеского очага, хотя считал последний очень удобной крепостью, куда мог
укрываться от своих слишком страстных подруг.
С такой программой будущей жизни он и шел к
алтарю. Гнев и ревность Анны Михайловны, а также наивная любовь Ксении
забавляли его и льстили его тщеславию. Разочарование, досада и удивление родных
заранее возбуждали в нем чувство насмешливого самодовольства. Впрочем, следует
прибавить, что он никак не предвидел, что его мать, в припадке ярости, дойдет
до такой крайности.
***
Но пора нам вернуться к бедной Ксении
Александровне, которая все еще продолжала задумчиво сидеть в кресле. Все сцены
прошлой жизни, описанные нами, проходили перед ее умственным взором, но на этот
раз они были освещены новым светом. В долгие часы одиночества и тишины в этой
пустой и мрачной комнате умерло наивное, доверчивое и слепое дитя, которое еще
накануне с радостной надеждой шло к алтарю и благоговейно приняло обручальное
кольцо, как символ любви и верности.
Из обломков ее внутреннего «я» возродилась
женщина с истерзанным сердцем и прояснившимся взглядом. Она без милосердия
отбросила все добродетели и хорошие качества, какими награждала мужа, и все
иллюзии, какие питала на будущее. Обручальное кольцо, сверкавшее на ее пальце,
было для нее теперь только первым звеном длинной цепи обид, измен и
всевозможных огорчений, если... она не найдет средства, каким бы то ни было
образом, разбить эту цепь.
Ксения Александровна до такой степени была
поглощена своими планами и размышлениями, что не слыхала, как у подъезда дачи
остановился экипаж.
Было около пяти с половиной часов и уже
спускались сумерки, а Ивана Федоровича все еще не было. Иосиф каждые пять минут
выбегал на улицу посмотреть не едет ли барин, о поведении которого он не знал
что и подумать.
Заметив приближавшийся экипаж, Иосиф бросился
ему навстречу, но почти тотчас же узнал лошадей Ричарда Федоровича. Вероятно,
барин попросил карету у брата, чтобы съездить за женой.
Как только экипаж остановился, Иосиф поспешил
открыть дверцу, но в карете сидел только один Ричард, рядом с которым лежали
великолепный букет и большая бонбоньерка.
Ну что, Иосиф? Приехали наши молодые? Но
отчего же у вас темно? — спросил молодой человек, ловко выпрыгивал из экипажа.
Ах, барин! Если бы вы только знали, что здесь
случилось! — расстроенным голосом ответил Иосиф.
В кратких словах лакей сообщил Ричарду, что
Клеопатра Андреевна увезла всю мебель и что его барин немедленно же по приезде
уехал в город, обещав вернуться через час.
Но вот прошло уже шесть часов, а барина все
нет! У бедной барыни с самого утра ни крошки не было во рту. Я просто не знаю,
что мне делать. На чем она будет спать!
Ричард слушал его нахмурив брови. К своей
мачехе он никогда не питал особенного уважения, но не считал ее так мелочно
злой. Что же касается брата, то он тоже выказывал в этом случае во всем блеске
свой грубый эгоизм, хотя для него Ричард находил одно возможное извинение. Он
знал, что у Ивана нет денег, и он, по всей вероятности, не застав его в
министерстве, метался теперь по всему Петербургу, стараясь каким бы то ни было
способом достать денег. Помимо этого, бурная сцена, которую он неизбежно имел с
матерью, тоже должна была отнять немало времени. Однако всех этих обстоятельств
было недостаточно, чтобы оправдать Ивана в его возмутительном пренебрежении к
своей молодой жене.
— Проводи меня к барыне! — отрывисто сказал
Ричард. — Цветы же и бонбоньерку оставь пока в карете.
На пороге комнаты, где находилась Ксения,
Ричард остановился и с любопытством стал вглядываться в молодую женщину,
очевидно, не обратившую никакого внимания на шум шагов. Откинувшись в кресле,
она смотрела на ярко пылавшее пламя, освещавшее ее красноватым светом.
Выражение ее маленького, бледного личика и больших глаз, то горевших огнем, то
затуманенных слезами, ясно указывало, какая буря бушевала в ее душе.
Ричард с восхищением и участием смотрел на
Ксению. Она была очаровательна, и поведение Ивана становилось для него еще
загадочнее.
После минутного созерцания Ричард направился к
молодой женщине. На этот раз Ксения услыхала мужские шаги, непохожие на шаги
лакея, и, подумав, что это вернулся муж, быстро выпрямилась. Увидев же
какого-то незнакомого мужчину, она встала и смерила его мрачным взглядом, который
яснее всяких слов спрашивал:
«Кто ты? Что тебе от меня нужно?»
Позвольте мне, Ксения Александровна,
представиться вам: я ваш зять, Ричард Герувиль. В то же время позвольте мне
выразить мое участие и крайнее удивление, что я нахожу вас в таком странном, чтобы
не сказать более, положении, — сказал Ричард, поднося к губам руку молодой
женщины.
При звуке этого симпатичного голоса и при виде
доброго и теплого взгляда, устремленного на нее, Ксения сразу почувствовала
облегчение.
Объясните мне. что все это значит? Я вижу
только одно: родные мужа предубеждены против меня, если встречают меня таким
оскорблением! — вскричала Ксения дрожащим от слез голосом.
Будьте добры, исключите меня, когда говорите о
недоброжелательстве вашей новой родни. Впрочем, будучи сыном от первого брака
отца, я вовсе не принадлежу к семейству моего брата, — с улыбкой ответил
Ричард. — Главное же, дорогая сестрица, не приходите в отчаяние от таких
пустяков. В таком большом городе очень легко исправить следы разгрома,
произведенного моей мачехой. Я сейчас распоряжусь и надеюсь, что через два часа
мы с вами будем сидеть за ужином, поджидая Ивана.
При имени мужа, выражение презрения и
ненависти искривило губы Ксении. Ричард заметил это, но не подал вида. Он
позвал Иосифа, который тотчас же явился на зов.
