— По дороге вперед ехайте, — зачастила Зина, явно
обрадованная тому, что наш разговор заканчивается, — у кладбища налево,
вверх, в горку…
Получив детальное описание дороги, я сел в «Мерседес» и
порулил к загородным особнякам. Снегопад прекратился, неожиданно выглянуло
солнце, и я невольно залюбовался пейзажем. Все-таки русской душе приятна зима.
Как это там… «Мороз и солнце, день чудесный, еще ты дремлешь, друг прелестный…»
Я не слишком люблю Пушкина и не очень понимаю, почему он считается отцом-основателем
русской поэзии. До Александра Сергеевича были не менее, на мой взгляд, великие
стихотворцы — Жуковский, Державин. Кстати, последнего потомок Ганнибала считал
своим учителем…
Внезапно шоссе закончилось. «Мерс» уперся в железные ворота.
Я вышел и, с наслаждением слушая, как под ногами хрустит девственно чистый
снег, подошел к калитке, поднял руку к звонку и тут только сообразил, что стою
возле особняка Андрея Павловича, того самого приятного парня, к которому меня
привез несчастный, сумасшедший Кирилл…
В памяти мигом всплыла картина. Вот я сижу в уютном
кабинете, входит женщина с подносом.
— Настя, — обращается к ней Андрей.
Настя! Анастасия Михайловна. Это, наверное, была она.
Внезапно камера, установленная на столбе, с тихим шуршанием повернулась, и
откуда-то сбоку прозвучал хриплый голос:
— Вы к кому?
— Андрей Павлович дома? — громко спросил я.
Калитка отворилась, в проеме замаячил крепкий мужчина,
одетый, несмотря на мороз, лишь в одну черную форменную одежду. Он окинул
быстрым взглядом меня, сверкающий «Мерседес» и любезно ответил:
— Они уехали…
— Куда?
— За границу, — вежливо пояснил секьюрити.
— Все? В доме никого нет?
Парень покачал головой.
— Пусто, только охрана осталась.
— А Настя? Собственно говоря, мне она нужна.
Охранник спокойно ответил:
— Не в курсе я, куда прислуга подевалась, не мое это
дело. Здание на продажу выставлено, хозяева сюда больше не вернутся, другие
люди в доме жить будут.
Я растерялся.
— Но я был совсем недавно у Андрея в гостях. Он
приглашал меня весной на шашлычок, говорил, его жена люля-кебаб фантастически
готовит… Как же так, а? С чего бы вдруг они поднялись и уехали?
Секьюрити, не теряя любезности, терпеливо сказал:
— Так у Андрея Павловича жены нет. И мне хозяин о своих
планах не докладывает. Наше дело маленькое, велено у ворот сидеть и внутрь
только представителя риелторского агентства с потенциальными покупателями
пускать. А куда кто отправился да почему — не нашего ума дело. Хотите, телефон
агентства дам?
— Спасибо, не надо, — пробормотал я, — лучше
скажите, у Андрея Павловича вы давно работаете?
— Второй год.
— Не знаете, кто из его домашних любит одеваться
необычно или, может, кто из постоянных гостей чудит?
Охранник явно удивился:
— Вы о чем?
— Не видели на ком-нибудь такую дурацкую шапочку, белую
или черную, в виде пирамиды, вернее, конуса?
Секьюрити потряс головой:
— Нет, я в дом не хожу, только на кухню, обедать. Вы о
поварихе спрашиваете? Здесь повариха всегда в колпаке ходила.
Я подавил тяжелый вздох, сел в «Мерседес» и поехал к месту
аварии. Расспрашивать сторожа абсолютно бессмысленное занятие, парень прав, его
дело стеречь ворота, о планах хозяев он не осведомлен. Но почему он сказал, что
у Андрея нет жены, неужели он не знает, что в доме есть хозяйка?
Оказавшись вновь около кювета, куда нырнула «десятка», я
стал озираться по сторонам и минут через десять констатировал: Ирина, если это,
конечно, была она, появилась неизвестно откуда. По обе стороны шоссе тянулся
довольно густой лес. Ближайший населенный пункт Нистратово находится километрах
в пяти отсюда. Даже учитывая алкогольное или наркотическое опьянение, Ира не
сумела бы добраться сюда, одетая лишь в вещички, сшитые, похоже, из марли,
замерзла бы в пути, мороз в ту ночь стоял нешуточный.
Так и не придумав ничего толкового, я походил туда-сюда по
обочине, покурил и решил ехать в институт УПИ, искать близких подружек Ирины.
Зная, что впереди слева находится глубокий, ничем не огражденный карьер, я
предельно осторожно вписался в поворот. Слава богу, тормоза у «Мерседеса»
работали исправно, но все равно мое сердце тревожно забилось, а по спине
поползли мурашки. Наконец опасное место осталось позади, я расслабился,
поднажал на газ и примерно через километр увидел ярко-красную машину «Ауди-ТТ»,
припаркованную на обочине. Возле нее, отчаянно размахивая руками, подпрыгивала
девушка в джинсах и коротеньком полушубке. Естественно, я притормозил.
Девица бросилась ко мне:
— Слава богу! Совсем я замерзла! Стою тут больше часа,
и никого.
— По этой дороге редко ездят, — пояснил я, вылезая
из «Мерседеса», — что случилось?
Незнакомка вцепилась в мой рукав.
— Не знаю! Ехала себе спокойно, потом, бац, встала…
