— Чего хорошего получится? — тихо бормотал
Роман. — Ну накляузничаешь… Мы разведемся, и дальше? Я-то устрою свою
жизнь, а Ольга?
— За каким чертом ты тогда на ней женился? —
обозлилась Света. — Жил бы холостяком, котовал сколько хотел.
— Так я люблю Ольку, — на полном серьезе заявил
ловелас.
Светлана плюнула от злости на тротуар.
— Хороша любовь! Зачем тогда тебе Лариска?
— Одну люблю, — сказал Роман, — а с другой
сплю. Я Олюшку никогда ни на кого не променяю. Она мне со всех сторон подходит,
кроме одной.
— Какой же? — продолжала злиться Света.
Рома ухмыльнулся.
— Я мужчина в расцвете сил, понимаешь? А Ольга раз в
месяц в лучшем случае меня к себе в койку пускает.
— «Мужчина в расцвете сил», — прошипела
Света, — Карлсон, блин, выбирай: либо Оля, либо эта сука Лариса!
— Все, все, — поднял вверх руки донжуан, —
вопросов нет, я иду домой.
Светлана не нарушила своего обещания, она ничего не
рассказала Оле, но постаралась с тех пор как можно реже бывать у сестры. Очень
не хотелось ей видеть наглую, сытую морду Романа. С Ларисой она тут же прервала
отношения. Встретились они лишь на похоронах Ромы.
Света, ни на шаг не отходившая от обезумевшей от горя
сестры, была неприятно поражена, заметив в толпе прощающихся Ларису. Вообще
говоря, похороны получились шикарные, если уместно употребить в этом случае сей
эпитет. Пришел весь преподавательский состав УПИ, большинство студентов, их
родители. Романа любили за веселый нрав, полное отсутствие вредности, уважали
его талант и знания. Было море букетов, шеренги венков, звучали прочувствованные
речи, большинство присутствующих рыдало, но Свету дико раздражала Лариса. Она,
правда, вела себя скромно, в первые ряды не лезла, тихо плакала в углу, никоим
образом не демонстрируя, что у нее с покойным существовали особые отношения.
Потом гигантская людская очередь потянулась к гробу. Наступила минута
последнего прощания.
И тут нервы Светланы не выдержали. Перепоручив сидевшую в
полуобмороке Ольгу жене ректора, Света подскочила к Ларисе и злобно прошипела:
— Не смей даже приближаться к покойному!
Лариса подняла на бывшую подругу заплаканные глаза:
— Прости. Я не знала, что он — муж Ольги, мы же с твоей
сестрой близко не общались. Я очень любила Романа.
Слезы покатились по ее ненакрашенному лицу, но Свету они не
разжалобили.
— Уходи, тебе тут нечего делать.
— Ладно, — кивнула Лариса, — сейчас я уеду,
только ты не ту гонишь! Видишь, вон там девка стоит?
Света проследила за пальцем Лары и увидела стайку студенток.
— В мини-юбке, в зеленой, — прошептала
Лариса, — ее зовут Ирина Медведева. Вот уж стерва так стерва! С ней Роман
последнее время жил, она его с Олей развела, хитрая сука! Ты бы лучше ее
шуганула. В конце концов Рома из-за нее погиб.
— Теперь уже все равно, с кем он жил, — не
успокоилась Света, — убирайся.
— Пойми, я любила Рому.
— Уходи, не позорь нашу семью.
— Это Ирка вас позорит!
— С ней я потом разберусь, уметайся.
— Я ее убью! — внезапно выкрикнула Лариса, сжимая
кулаки. — Убью за все, что она сделала!
Она пошла было в сторону студенток, но Света вцепилась ей в
плечо:
— Совсем офигела? Задумала из похорон цирковое
представление устроить! Лучше и не начинай, только рот откроешь, я тебя
поколочу!
Лариса остановилась.
— Ладно, — протянула она, — будь по-твоему.
Но я Ирину непременно убью!
— Делай с ней что хочешь, — пробормотала Света,
выталкивая Ларису на улицу, — но не сегодня и не здесь!
Я молча выслушал этот грустный рассказ. Однако Роман —
просто роковой мужчина. Интересно, что в нем было такое, если женщины из-за
него теряли разум? Я со всеми своими дамами, основная масса которых
благополучно пребывает замужем, расставался мирно и тихо. С большинством из них
продолжаю поддерживать хорошие отношения. А тут просто какая-то Италия, чувства
в клочья…
— Теперь понимаете, что Оля не причастна к исчезновению
Иры? — мрачно осведомилась Света, сидя над чашкой остывшего чая. —
Когда Медведева исчезла, Ольга лежала в психиатрической клинике, практически
невменяемая. Она забыла про Медведеву, да и Романа, кажется, тоже. Вы лучше к
Ларисе сходите. Мы с ней много лет дружили, и я знаю, что Лара дико
злопамятная. Если ее кто обидит, она через сто лет вспомнит и отомстит.
— Давайте ее координаты, — согласился я.
Света достала из сумочки записную книжку.
— Только не рассказывайте ей о нашем разговоре.
Я кивнул.
— Хорошо, хотя я не понимаю, чего вам бояться.
Светлана дернула плечами.
— Просто я не хочу, чтобы Лара мне трезвонила и
выясняла отношения.
В машине я вытащил мобильный. Надо же, день кажется
бесконечным. Я считал, что уже давно пробило полночь, а на часах всего восемь
вечера. Наверное, это из-за того, что я весь день пробегал по городу.
Внезапно мобильный, который я держал в руках, резко
зазвенел. На дисплее высветился номер Николетты. Первым моим желанием было не
отвечать. Но потом я со вздохом нажал на кнопку:
— Слушаю.
Те, кто не первый раз встречается со мной, великолепно
знакомы с Николеттой.
[2]
Совершенно очевидно, что она не оставит меня в покое и
станет названивать безостановочно. Маменька человек упорный, идущий к своей
цели напролом, и если ей взбрело в голову поговорить с сыном, то уж будьте
уверены, Николетта достанет меня даже со дна Кармадонского ущелья.
— Ваня, — зачирикала маменька, — нет, какое
безобразие! Ты слышишь меня? Почему не отвечаешь? Ваня, я возмущена!
Безобразие! Отчего ты молчишь? Алло, алло! Ваня!
— Я тут.
— Что за глупая манера молчать!
— Извини, — вздохнул я, хотя следовало возразить:
«Ты же мне не дала и слова вымолвить, тарахтела, как бешеная погремушка».
— Ваня!
— Да.
