Я тоже разглядывал главврача. Ираида Сергеевна в молодости,
очевидно, была необыкновенной красавицей. Даже сейчас, справив пятидесятилетие,
она выглядела великолепно, чем-то напоминая Николетту. Высокая стройная фигура,
для сохранения которой Ираиде Сергеевне пришлось основательно ограничить себя в
еде, модная стрижка, безупречный макияж и элегантный деловой костюм. Только
Николетта уже давно не работает, она забросила сцену, а Ираида Сергеевна
руководит клиникой, и, судя по тону, которым она только что разговаривала с
Полиной, и по тому, с какой скоростью болтунья вылетела из столовой, главный
врач тут бог и царь.
Ираида Сергеевна села за столик и велела:
— Наташа, подай чай, как надо!
Мигом материализовалась официантка, керамические кружки
заменила на фарфоровые чашки с блюдечками, принесла красивые мельхиоровые
ложечки.
— За всеми глаз нужен, — вздохнула Ираида
Сергеевна, — только ослабишь вожжи, и моментально народ лениться начинает.
Русскому человеку просто необходим кнут! Вы невероятно похожи на своего дядю!
Я сначала хотел было удивиться, откуда главврач знает моих
родственников, но тут вдруг вспомнил, что явился в «Голубое солнце» в качестве
племянника Подвойского, и слегка испугался. Аристарх Владиленович выглядит не
лучшим образом. У него весьма объемистое брюшко гурмана, масленые глазки
сластолюбца и обширная розовая лысина, обрамленная по краям бахромой редких
пегих волос. Неужели я на него похож? Ей-богу, ничего приятного в заявлении
Ираиды Сергеевны для меня нет. Надеюсь, она просто решила соблюсти приличия,
вот и завела разговор о семейном сходстве, в противном случае мне остается лишь
застрелиться.
— К сожалению, — мгновенно перешла главврач к
делу, — я не могу предложить вам большую зарплату. В клинике работают
подвижники, получающие более чем скромное вознаграждение за труд. Но Аристарх
Владиленович сказал, что денежная сторона вопроса вас не слишком волнует, вы
хотите собрать материал для диссертации?
Я усиленно закивал.
— Совершенно справедливо. Я холостяк, веду более чем
скромный образ жизни, деньги трачу в основном на книги, ну еще помогаю
матери-пенсионерке. Главное для меня — работа.
И вот теперь попробуйте упрекнуть Ивана Павловича во лжи!
Ведь я сказал чистейшую правду! Зарплату я трачу в основном на Николетту и
литературу, а работа для меня приоритетное занятие.
Лицо Ираиды Сергеевны озарила широкая улыбка.
— Мы с вами обязательно сработаемся, — пропела
она, — хочу вам сказать, что для нас большая честь заполучить в качестве
сотрудника племянника самого Аристарха Владиленовича!
— Ну что вы, — блеснул я светским
воспитанием, — это для меня очень почетно оказаться в стенах столь
престижного лечебного заведения, как ваше.
Ираида Сергеевна довольно рассмеялась.
— У нас…
Но тут ее слова прервал звонок мобильного.
— Прогресс способен довести нас до инфаркта, —
бормотала докторица, роясь в сумочке, — с одной стороны, сотовый — благо,
с другой — чистое наказание. Я ощущаю себя собакой на поводке, в любую минуту
могут дернуть за ремешок! Да, слушаю! Кто? Ну вот! Вечно неприятности! Полная
безответственность! Передай ему: если не приедет, я его уволю.
Сердито хлопнув крышечкой, она бросила телефон на стол, я
невольно отметил, что он у нее такой же, как у Николетты, ярко-красный аппарат.
Очевидно, Ираида Сергеевна тоже хотела быть модной в ущерб качеству.
— У нас, — продолжила она прерванную мысль, —
можно набрать материала на десять докторских! Я велю предоставить вам истории
болезней, а Полина научит вас пользоваться компьютером, даст пароль, и изучайте
на здоровье материалы.
— Премного благодарен, — завел я, и тут вновь ожил
красный телефон.
— Слушаю, — любезно сказала главврач.
Но, очевидно, на том конце провода ей сообщили что-то
неприятное, потому что с лица доктора сдуло всю приветливость, и она гаркнула:
— Уволены, все! Он — за хамство, вы — за глупость!
И аппарат вновь полетел на стол. Ираида Сергеевна нервно
схватилась за сигареты. Я галантно поднес ей зажигалку и не сумел сдержать
любопытства:
— Проблемы?
— Нет сил, — протянула главврач, — каждый
день что-нибудь случается: то трубу прорвет, то кефир с базы просроченный
пришлют, то санэпидемстанция прибежит, то сотрудники начудят. Вот, пожалуйста,
снова форсмажор! В «лесном» корпусе, ну там, где больные живут постоянно,
положен ночной дежурный. Пациенты наши тихие, это не буйное отделение, все спят
спокойно. Но оставить их без пригляда я права не имею, вдруг пожар? Сегодня
очередь дежурить Игоря Борисовича Воробьева, и что вы думаете? Он, простите,
конечно, пьян! Так сказать, в стадии белой горячки. Выпросил у заведующей
корпусом четыре дня отпуска, а та, полнейшая безголовость, предоставила ему
свободные дни без моего ведома. И результат? Воробьев в запое, заменить его
некем… Что же мне теперь, самой там сидеть? Как назло, у нас много сотрудников
на бюллетене, в Москве грипп, и нас коснулась эпидемия. Ума не приложу, как
быть! Нет, конечно, я уволю и Воробьева, и заведующую, но сейчас-то что делать?
Лидия Евгеньевна сегодня дежурила, Алла Ивановна с температурой. Татьяна
Семеновна гриппует тоже, Екатерина Львовна вчера заболела, прямо беда!
И она снова потянулась за сигаретами.
— Да, трудная задача, — посочувствовал я ей.
Вдруг на лице Ираиды Сергеевны заиграла улыбка.
— Иван Павлович, выручайте, подежурьте в корпусе.
— Что вы, — замахал я руками, — ведь я не
имею специального медицинского образования, только диплом психолога.
— А врачебная помощь никому и не понадобится, —
принялась уговаривать меня Ираида Сергеевна, — наши постояльцы физически
совершенно здоровы. Тут больше хозяйский глаз нужен, ну так, для порядка. Вы не
волнуйтесь, у нас никогда ничего плохого не случается. Ну право слово, неужели
вам трудно?
Я замялся, не зная, как поступить. С одной стороны, страшно
оставаться одному в корпусе с не совсем нормальными людьми, с другой — это
отличная возможность найти Катю и попытаться поговорить с ней.
Ираида Сергеевна нежно прикоснулась своей наманикюренной
ручкой к моей ладони.
