— Привет тебе, благородная Нейта! Боги покровительствуют мне сегодня. Они послали мне дар из твоей руки и дали мне случай видеть тебя в добром здравии. Ты позволишь мне войти на минутку? Мне нужно сказать тебе несколько слов.
С тяжелым сердцем Нейта утвердительно кивнула. У нее не было никакого приличного предлога отказать в такой простой просьбе князю, родственнику Хатасу.
Пока она отдавала приказание рабам пододвинуть стул и подать прохладительное, лодка причалила, и Хоремсеб быстро взбежал по лестнице. Не обращая внимания на ледяной и церемонный вид, с каким Нейта принимала его, князь сел, принял кубок вина и после нескольких незначительных слов сказал ей, улыбаясь:
— Я приехал убедиться, действительно ли самая прекрасная женщина в Фивах все еще больна, как я слышу со всех сторон. Ведь я не вижу тебя со времени праздника у благородного Хнумготена. Ho, — прибавил он с легким вздохом, — мое пребывание здесь подходит к концу. Я возвращаюсь в свое уединение в Мемфис, и, конечно, навсегда. Прежде, чем нам окончательно расстаться, я хочу еще раз собрать у себя всех моих друзей, которые оказывали мне столько благосклонности. Я приехал сюда, чтобы просить тебя, благородная Нейта, оказать мне честь украсить своим присутствием мой праздник. Неужели ты откажешь в этой милости тому, кто навсегда уезжает отсюда?
Наклонившись к ней, он устремил свой ласкающий, полный мольбы взгляд во взволнованные и невинные глаза Нейты: «Благодарение богам, он уезжает!» — говорила себе в эту минуту Нейта, вздыхая с облегчением, Тем не менее, сильная и острая боль сжала ее сердце. Мысль о том, что она никогда больше не увидит Хоремсеба, казалось, траурным покрывалом заволокла для нее будущее.
Борясь с этими двумя противоречивыми чувствами, она опустила голову и ответила нерешительным голосом:
— Благодарю тебя за честь, князь Хоремсеб! Я постараюсь присутствовать на празднике, если только там будет моя подруга Роанта.
— Прекрасная супруга Хнумготена, конечно, не пропустит праздника, который удостаивает своим присутствием наша славная царица. Итак, ничто не может помешать тебе приехать, благородная Нейта, кроме личного твоего нежелания, — ответил Хоремсеб, устремляя взгляд жестокого удовлетворения на опушенную голову красавицы, которая пролепетала обещание.
Несколько минут спустя он встал и простился, оставив Нейту словно под давлением какой — то тяжести. Когда лодка князя исчезла, она сжала пылающий лоб и пробормотала:
— Я должна, я хочу его забыть!
* * *
Праздник, которым Хоремсеб прощался с Фивами, отличался необыкновенным величием. Все избранные лица царского двора и города собрались у него. Приехала и царица. Но, страдая нервной головной болью, которая с некоторого времени часто мучала ее, она скоро удалилась, оставив вместо себя Тутмеса. Неистощимая веселость, жизнерадостность и снисходительность молодого царевича еще больше оживили праздник.
Хоремсеб превосходил сам себя в любезности к гостям, но в особенности он отличал Нейту. Князь постоянно разыскивал ее в толпе, чтобы обменяться с ней несколькими любезными словами, предложить ей цветы или показать какую — нибудь редкую, драгоценную вещь. Наконец он предложил ей прогуляться по саду, в котором только что волшебно зажгли иллюминацию.
Нейта приняла предложение. Она чувствовала себя очень нехорошо. Голова была тяжелая, лицо горело, аромат роз, подаренных князем, казался ей удушливым. Она надеялась, что ночная прохлада освежит ее. Нейта молча шла рядом с Хоремсебом. Тот весело разговаривал и, казалось, вовсе не замечал ее нерасположения. Пройдя несколько раз по аллеям, освещенным разноцветными лампионами, они направились ко дворцу. Когда они пришли на пустую террасу, князь остановился и сказал, глядя на нее с сочувствием:
— Тебя, кажется, благородная Нейта, тяготит жар. Позволь предложить тебе прохладительное питье.
— Благодарю тебя, с удовольствием принимаю твое предложение, — ответила Нейта, облокотясь на балюстраду. — Действительно, я умираю от жажды и чувствую себя в изнеможении от жары.
— Подожди здесь меня одну минутку. Я сейчас прикажу подать.
Хоремсеб бросился вовнутрь дворца. Через несколько минут он вернулся, неся кубок для Нейты. Та жадно выпила. Но в ту же минуту дрожь сотрясла ее тело и кубок выскользнул из рук. Охваченная внезапным головокружением, она зашаталась и, закрыв глаза, прислонилась к колонне.
Хоремсеб стоял неподвижно и с насмешливым самодовольством наблюдал за странным состоянием подавленной девушки. Вдруг Нейта выпрямилась. Смертельная бледность сменила ее яркий румянец. Широко открытые глаза, казалось, со страхом и ужасом устремились на какой — то невидимый предмет.
— Бездна, разверстая, ужасная, ужасная бездна, там, у наших ног, — пробормотала она. — И эта река крови. — О, что это за окровавленные женщины, с зияющими ранами на груди, окруженные пламенем?
Дрожа, она отступила назад и вытянула руки, как бы отталкивая тени, которые видит перед собой. Она упала бы, если бы Хоремсеб не поддержал ее.
— Опомнись, Нейта! Какое видение преследует тебя? Какую пропасть ты видишь у своих ног? — спросил он, бледнея и наклоняясь к ней. Та бессильно опустилась на его руки и, казалось, ничего не видела и не слышала.
Вдруг она подняла руку и сдавленным голосом произнесла следующие слова:
— Откажись от Молоха, который связал тебя и хочет погубить! Или беги, Хоремсеб, беги, пока еще не поздно. Зияющая бездна влечет тебя, твои жертвы толкают тебя туда!
Вдруг ее голос умолк, голова тяжело опустилась. Она была в обмороке.
Смертельная бледность на минуту разлилась по лицу князя, и его взгляд не отрывался от бледных губ молодой женщины. Но, преодолев это волнение, он поднял Нейту, бормоча:
— Странное создание! Кто мог открыть тебе мои поступки и мои тайны? Тем больше причин увезти тебя отсюда, не сегодня, но скоро. Никто не будет подозревать, что ты последовала за мной. Да, ты будешь моей, чудная, дорогая игрушка! Твоя душевная сила интересует меня, твои видения могут быть мне полезны. Я никогда не уступлю тебя презренному хеттскому рабу, которого ты называешь своим супругом.
В соседнем зале он встретил Роанту, искавшую подругу. У нее вырвался испуганный крик при виде неподвижной Нейты.
— Благородная Нейта нездорова. Она лишилась сознания во время нашей прогулки по саду. Но успокойся, Роанта, мы приведем ее в себя.
В одной из личных комнат Хоремсеба, где не было гостей, Нейта скоро открыла глаза, но она была страшно слаба. Тихим, разбитым голосом она попросила, чтобы ее немедленно отвезли домой.
— Я прикажу подать носилки и сам донесу тебя до них, — сказал князь. — Эта честь принадлежит мне как хозяину дома по праву, и я никому не уступлю ее.
Нейта не возражала. Молча, закрыв глаза, она позволила Хоремсебу поднять себя, но легкая дрожь, пробежавшая по всему ее телу, дала понять князю, что она сознавала то, что происходит. С минуту он смотрел полужестоким, полустрастным взглядом на очаровательное лицо. Потом, наклонившись, прошептал ей на ухо:
