Уши тут же дернулись и навострились. Пес что-то пробормотал, сердито и растерянно признавая справедливость догадки.
— Значит, он привез тебя с собой, — растроганно произнесла Беатрикс и отбросила палку. В глазах стояли слезы, но она негромко рассмеялась. — Как хорошо, что ты уцелел на войне! Иди же скорее сюда, Альберт, давай познакомимся. Будешь со мной дружить?
Она стояла неподвижно, выжидая, когда собака осторожно приблизится. Альберт обнюхал юбку, медленно обошел кругом. В следующий миг в ладонь уткнулся холодный влажный нос. Беатрикс не шевелилась, даже не погладила по голове — просто стояла, позволяя умному созданию привыкнуть к своему запаху. Наконец напряжение спало, мышцы расслабились, и пасть слегка приоткрылась. Знакомство прошло успешно. Настало время показать, кто здесь главный.
— Сядь, Альберт! — властно приказала Беатрикс.
Пес послушно выполнил команду, поднял голову и тихонько заскулил. Теперь уже ничто не мешало приласкать, почесать за ушами, потрепать по голове. Альберт возбужденно задышал и даже прикрыл глаза от удовольствия.
— Значит, убежал от хозяина, озорник? — спросила Беатрикс, приглаживая жесткую шерсть на спине. — Ах, проказник. Соскучился по охоте на кроликов и белок? А ведь уже ходят слухи о пропавших курах. Лучше держись подальше от дворов, а то в Стоуни-Кросс любопытства не понимают и не любят. Может быть, отвести тебя домой, парень? Наверное, мистер Фелан уже беспокоится и разыскивает. Он…
Послышался шорох. Кто-то пробирался сквозь чашу. Альберт обернулся и с радостным лаем бросился к подходившему человеку.
Беатрикс не спешила поднимать голову — прежде попыталась успокоить дыхание и безумное биение сердца. Пес тем временем вернулся к новой знакомой и, радостно высунув язык, оглянулся на хозяина, словно говоря: «Смотри, кого я нашел!»
Наконец, медленно выдохнув и собравшись с силами, мисс Хатауэй осмелилась посмотреть на человека, который остановился примерно в трех ярдах от нее.
Кристофер.
Мир мгновенно замер.
Она попыталась сравнить героя сражений с прежним светским повесой. Нет, остаться прежним он никак не мог. Теперь это уже не сошедший с Олимпа молодой бог, а закаленный в боях воин.
Лицо загорело и приобрело золотисто-медный оттенок, как будто солнце насквозь пропитало кожу. Русые волосы коротко подстрижены. Взгляд бесстрастный, неподвижный и в то же время таящий глубоко запрятанную боль.
Каким печальным он выглядел и каким одиноким!
Захотелось подбежать, прикоснуться, обнять. Разве можно в такой миг неподвижно устоять на месте?
Беатрикс с трудом узнала собственный дрожащий голос:
— Добро пожаловать домой, капитан Фелан.
Кристофер смотрел молча, явно не узнавая. Ах, эти глаза пронзали душу… лед и пламя.
— Я — Беатрикс Хатауэй, — представилась она. — Моя семья…
— Да, прекрасно вас помню.
Низкий бархатный голос ласкал слух. Взволнованная и растерянная, Беатрикс смотрела в непроницаемое лицо.
Для Кристофера Фелана она оставалась незнакомкой, и все же память о письмах незримо присутствовала между ними, хотя капитан этого и не сознавал.
Беатрикс погладила Альберта.
— Вас не было в Лондоне, — прервала она затянувшееся молчание. — А там в вашу честь стоял такой шум!
— Не чувствовал себя готовым к столь серьезным испытаниям.
Несколько слов выразили и отношение, и состояние души. Разумеется, он не был готов к торжествам. Контраст оказался бы слишком болезненным: после пропитанных кровью жестоких военных будней — парады, фанфары и цветы.
— Трудно представить, что здравомыслящий человек способен вынести эту безмерную суету, — согласилась Беатрикс. — Настоящее сумасшествие. Ваши портреты выставлены во всех витринах, и даже вещи называют в вашу честь.
— Вещи? — настороженно переспросил капитан.
— Да. Появился новый фасон шляпы: «фелан».
Темные брови сошлись у переносицы.
— Не может быть.
— Еще как может! С закругленным верхом и узкими полями, серого или черного цвета. Даже в Стоуни-Кросс уже продается.
Кристофер что-то невнятно проворчал себе под нос. Беатрикс почесала Альберта за ухом.
— Пруденс рассказывала о замечательной собаке. Хорошо, что вы привезли ее с собой.
— Ничего хорошего, — сухо возразил Кристофер. — Как только в Дувре сошли на берег, Альберт словно с ума сошел. До сих пор пытается кусаться, даже набросился на одного из слуг, постоянно лает. На ночь пришлось запереть разбойника в сарае, так он каким-то чудом умудрился сбежать.
— Это от страха, — пояснила Беатрикс. — Думает, что если будет так себя вести, никто его не обидит. — Альберт встал на задние лапы, а передние дружески положил на юбку, словно хотел обнять. Беатрикс выставила колено, чтобы пес смог опереться.
— Сюда, — тихо позвал Кристофер. В голосе прозвучала откровенная угроза, и по спине Беатрикс пробежал холодок. Собака прижала хвост и послушно вернулась к хозяину. Капитан достал из кармана поводок и надежно закрепил вокруг лохматой шеи. Оценивающе посмотрел на случайную собеседницу: взгляд скользнул с грязных пятен от лап на платье к изящной линии груди.
— Прошу прощения, — произнес он коротко и недовольно.
— Ничего страшного, меня этим не испугаешь. Но надо как можно быстрее отучить его прыгать на людей.
— Альберт жил среди солдат и понятия не имеет о приличном обществе.
— Ничего, скоро привыкнет. Уверена, как только освоится в новой обстановке, станет прекрасной собакой. — Беатрикс на миг задумалась, а потом предложила: — Могу позаниматься, когда в следующий раз приду навестить Одри. Собаки меня любят и слушаются.
Взгляд сурового воина потеплел.
— Совсем забыл, что вы дружны с моей невесткой.
— Да. — Беатрикс смущенно замолчала. — Следовало раньше сказать, что я глубоко сочувствую вашему горю…
Предупреждающим жестом капитан поднял ладонь. А когда рука наконец опустилась, пальцы нервно сжались в кулак.
Беатрикс все поняла. Боль утраты еще не успела притупиться, и территория оставалась запретной.
— Должно быть, вы лишь недавно в полной мере осознали потерю, правда? — осторожно осведомилась она. — До возвращения в Стоуни-Кросс смерть брата, наверное, не казалась реальностью.
Неприязненный взгляд заставил ее замолчать.
Подобное выражение встречалось в глазах пойманных животных: в нем читалась беспомощная враждебность по отношению к каждому, кто осмелится подойти ближе. Беатрикс научилась уважать настороженность страха и поняла, что дикие существа особенно опасны в минуты беспомощности. Сейчас она сосредоточилась на собаке и принялась гладить густую жесткую шерсть.
