Глава 24
Через месяц, ясным октябрьским днем в приходской церкви состоялась красивая радостная свадьба. К удовольствию жителей Стоуни-Кросс, церемония целиком и полностью соответствовала давним деревенским традициям. Свадебная процессия оставила экипажи на соседней улице, а остаток пути прошла по щедрому ковру из цветов и душистых трав. По дороге к торжественной колонне присоединялись все новые и новые участники, так что вскоре возле церкви собралась многолюдная ликующая толпа.
Цветами не только усыпали дорогу, но и до отказа нагрузили две огромные корзины, которые вез на спине Гектор. Маленький мул чинно вышагивал во главе процессии, а женщины в праздничной одежде доставали яркие охапки и разбрасывали вокруг. На голове Гектора красовалась огромная соломенная шляпа, на которую не пожалели ни лент, ни цветов, а из-под широких полей забавно выглядывали большие чуткие уши.
— Бог мой, Альберт, — обратился Кристофер к семенившему рядом другу, — сегодня ты превзошел самого себя!
Альберт выглядел чрезвычайно импозантно: свежевымытый, аккуратно подстриженный, с пышным жабо из белых роз на шее. Впрочем, даже праздничный наряд не мог избавить бывалого солдата и опытного охотника от опасливой настороженности: толпа радовала его ничуть не больше, чем хозяина.
Поскольку, согласно древнему обычаю, женщины шли по одной стороне улицы, а мужчины подругой, Кристофер видел Беатрикс лишь издали, да и то не всегда: ее плотным кольцом окружали одетые в белое деревенские девушки — должно быть, для того, чтобы ввести в заблуждение злых духов, если бы тем вздумалось покуситься на невесту. Кристофер, в свою очередь, находился под зорким наблюдением почетной гвардии, состоявшей из товарищей по Стрелковой бригаде и нескольких представителей кавалерийского эскадрона, в котором он служил до войны.
Наконец процессия вошла в уже переполненную зрителями церковь. Старинные своды встретили жениха и невесту жизнерадостными звуками скрипки.
Кристофер прошел к алтарю, а Беатрикс вместе с Лео осталась у входа.
— Что случилось с Гектором? — недоуменно осведомился брат.
— Превратился в цветочного мула, — последовал уверенный ответ.
— Надеюсь, тебя не очень расстроит то обстоятельство, что цветочный мул от нечего делать жует собственную шляпу?
Беатрикс прыснула со смеху.
Лео наклонился и тихо, по секрету, предупредил:
— Когда буду отдавать тебя у алтаря, помни: на самом деле я вовсе не расстаюсь с младшей сестренкой, а всего лишь позволяю будущему мужу любить ее так же, как любим все мы.
Глаза Беатрикс наполнились благодарными слезами.
— Кристофер меня очень любит, — прошептала она и доверчиво прильнула к плечу брата.
— Мне тоже так кажется, — согласился Лео. — В ином случае ни за что не позволил бы тебе выйти за него замуж.
Остаток утра и день пролетели в тумане счастья. Обменявшись клятвами, молодожены прошли сквозь арку из поднятых гвардейцами сабель. Ворота церковного двора оказались запертыми: еще одна давняя традиция Стоуни-Кросс. Открыли их только после того, как молодой супруг заплатил положенную дань: запустил руку в бархатный мешочек, достал пригоршню монет и бросил в толпу. Золотой дождь был встречен восторженными возгласами. За первой горстью последовали еще несколько; до земли монеты не долетали, их ловили прямо в воздухе. Наконец, когда мешочек опустел, ворота распахнулись и людской поток вылился на деревенскую площадь, где на длинных столах возвышались горы пирогов: казалось, каждая местная хозяйка стремилась похвастаться своим искусством. Пока супруги кормили друг друга, окружающие осыпали их крошками в залог грядущего семейного благополучия.
Радостная толпа продолжила пир, а свадебная процессия тем временем отправилась в Рамзи-Хаус, где молодоженов и гостей ждал праздничный завтрак с бесконечными тостами и пожеланиями.
Когда же наконец торжество завершилось, Беатрикс с облегчением поднялась наверх, чтобы снять сказочно красивое, но тяжелое и громоздкое подвенечное платье. С помощью Амелии и горничной не без труда освободилась от массы шелка и кружев и рассмеялась: на пол посыпались крошки.
— Этот обычай нравится мне меньше остальных, — заметила она, отряхиваясь. — Но с другой стороны, птичкам тоже хочется принять участие в празднике.
— Кстати, о птичках, дорогая… — заговорила Амелия, как только горничная вышла, чтобы приготовить ванну. — Вдруг пришли на ум строки из поэмы Сэмюэла Колриджа о весне:
Просыпаются пчелы,
Птицы встают на крыло…
Беатрикс смерила сестру удивленным взглядом.
— Почему ты вспомнила именно эти строки? Сейчас не весна, а осень.
— Да, но суть поэмы в том, что птицы соединяются в пары. Я подумала, что на этот счет у тебя могут возникнуть вопросы.
— Насчет птиц? Спасибо, но я знаю о них гораздо больше, чем ты.
Амелия вздохнула и оставила попытки проявить деликатность.
— Ах, да при чем здесь птицы? Тебе предстоит брачная ночь; неужели не хочешь ни о чем спросить?
— О, спасибо! Очень мило с твоей стороны предложить помощь, но Кристофер уже… объяснил суть дела.
Амелия удивленно подняла брови.
— Неужели?
— Да. Правда, он использовал другой пример — не пчелок и птичек.
— Кого же в таком случае?
— Белок, — лаконично сообщила Беатрикс и, увидев появившееся на лице сестры недоуменное выражение, поспешила отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
Несмотря на то что молодые готовились отправиться утром на две недели в свадебное путешествие в графство Глостершир, на знаменитые Котсуолдские холмы, Беатрикс предполагала провести первую брачную ночь в Фелан-Хаусе, куда заранее отправила сундучок с одеждой, туалетными принадлежностями и ночной сорочкой. Однако, к ее немалому удивлению, Кристофер заявил, что имеет другие планы.
Попрощавшись с родными, Беатрикс вместе с мужем вышла на подъездную аллею. Кристофер уже снял сияющий медалями мундир и надел гражданский костюм: твидовые брюки и сюртук из тонкого сукна. Белоснежную рубашку дополнял простой, хотя и безукоризненно накрахмаленный шейный платок. В этой обычной, заурядной одежде он нравился Беатрикс еще больше: парадная военная форма казалась вычурной и угнетала чрезмерной яркостью.
Щедрое осеннее солнце уже спускалось в темное гнездо леса, и деревья центральной аллеи отбрасывали длинные тени.
Вместо экипажа перед домом одиноко стоял сильный гнедой мерин Кристофера.
Беатрикс удивленно посмотрела на мужа.
— А для меня лошадь не предусмотрена? Или хотя бы тележка с пони? Неужели всю дорогу придется бежать трусцой?
Кристофер слегка улыбнулся:
— Если не возражаешь, поедем вместе. Считай, что это сюрприз.
