— Не, не курю такие, — заявил юноша, брезгливо
посмотрев на «Бонд», — предпочитаю «Парламент». Маргарита Михайловна жива,
но плоха, мне медсестра наболтала, что шансов у нее ваще никаких, только на
аппаратах лежать. В коме она.
И он снова принялся полировать бока «шестисотого».
Я вошел в дом, постучал в кабинет к хозяину, потом заглянул
внутрь. Комната была пуста, ковер исчез. Со стены сурово смотрела Глафира. Мне
стало не по себе. Где Сергей Петрович?
Кузьминский был в спальне, лежал на кровати прямо в ботинках
и слегка похрапывал. Я подумал немного, потом стянул с него штиблеты и прикрыл
его пледом.
— Спасибо, Олюся, — бормотнул он и снова захрапел.
Я пошел искать остальных членов семьи и с удивлением
обнаружил, что дом пуст. Народ разбежался кто куда. Лучшего момента для обыска
не найти.
Чувствуя себя весьма некомфортно, я вошел в комнату Валерия.
Супруги спали в разных помещениях, соединенных между собой ванной. Я сначала
ошибся и попал к Анне. Бардак у нее царил отменный, такой же, как у Клары.
Очевидно, любовь к порядку передается генетически. Не знаю, как вас, а меня
передергивает при виде скомканных колготок на столе, массажной щетки, из
которой торчат волосы, и прокладок, разбросанных где ни попадя. Естественно, я
знаю, что с женщинами каждый месяц случаются определенные неприятности, но
предпочитаю не видеть гигиенические средства, которыми они пользуются.
У Валерия же в спальне был солдатский порядок. Кровать
застелена покрывалом, подушка стоит, словно часовой у двери генерала, на
письменном столе аккуратной стопкой громоздятся книги. Одежда висит в шкафу. Я
посмотрел на пиджаки и брюки. Увы, я до сих пор никогда не лазил по чужим
карманам и глубоко презирал тех, кто читает чужие письма, шарит в чужих сумках
и заглядывает в замочные скважины. Но делать-то нечего!
Я в нерешительности маячил около шкафа. Нора, к сожалению,
не первый раз ввязывается в расследования, и, судя по ее боевому настроению, она
еще долго будет забавляться игрой в Ниро Вульфа. Мне, как вы понимаете,
отведена роль Арчи. Я ноги Норы, которые бегают по разным адресам, добывая
нужные сведения. Честно говоря, это меня очень раздражает. Во-первых, я никогда
ранее не читал криминальных романов. Нет, во мне отсутствует снобизм человека,
который, зевая, кое-как продрался сквозь Конфуция, а потом всю оставшуюся жизнь
таскает в портфеле томик китайского философа, сообщая окружающим: «Читаю лишь
серьезную литературу».
Нет, я слишком образован для подобных спесиво-снобистских
заявлений. Ничего плохого ни в детективах, ни в фэнтези нет. Я с удовольствием
перечитываю Толкиена, сагу о хоббитах, считаю эти книги гениальными, но
криминальный жанр не по мне. И первое, что мне пришлось сделать, превращаясь в
Арчи, это изучить более тридцати томов, принадлежащих перу Рекса Стаута.
Самое интересное, что с тех пор я иногда беру в руки
детективы, но патологической страсти к ним по-прежнему не имею.
Будучи человеком подневольным, секретарем на окладе, я обязан
подчиняться Норе, вернее, могу, конечно, взбунтоваться и сказать ей решительное
«нет». Но тогда она преспокойненько выставит меня за дверь. Представляете, как
трудно в наше время найти работу мужчине, справившему сорокалетие, у которого в
кармане диплом Литературного института? Есть еще парочка обстоятельств,
вынуждающих меня забавляться идиотской игрой «в сыщика». Если я окажусь без
работы, исчезнет и оклад, кстати, очень неплохой, который платит мне Элеонора.
А что устроит Николетта? И, наконец, последнее, из-за чего я скорей всего до
смерти обречен быть Арчи, — это пресловутый квартирный вопрос. Став
секретарем Норы, я переехал к ней и сейчас живу в собственной комнате.
Лишившись службы, я, естественно, потеряю и площадь, придется возвращаться к
маменьке…
Последний аргумент был решающим. Я глубоко вздохнул и
приступил к несанкционированному обыску.
Обычно люди, твердо уверенные, что никто не полезет в их
вещи, разбрасывают последние где ни попадя. Валерий же был так аккуратен, что
это походило на манию. В одном отделении стопкой лежали футболки и майки, в
другом нижнее белье, причем трусы были подобраны по цвету: темные справа,
светлые слева, а носки аккуратно соединены парой и скручены вместе. Я осторожно
рылся в вещах, но никаких следов денег не обнаружил. Ничего похожего на купюры
не было в ящиках письменного стола и комоде, а на книжных полках стояли
педантично выстроенные по цвету книги. Меня слегка удивил их подбор: «Граф
Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Оцеола — вождь семинолов», «Айвенго». Такое
ощущение, что библиотека принадлежит подростку, а не взрослому мужчине.
Тяжело вздыхая, я поднял матрац, затем ковер, заглянул за
батарею, постучал по стенам. Никакого намека на тайник. Нашел лишь энное
количество пыли, что, учитывая отсутствие горничной, неудивительно. Ларисе
Викторовне одной трудно управиться с огромным домом.
Убедившись, что в спальне денег нет, я перебрался в санузел.
Осмотрел бачок унитаза и крохотный шкафчик, затем замер перед корзиной для
грязного белья. Делать нечего, придется пройти и через это испытание. Я откинул
крышку и двумя пальцами начал вытаскивать рубашки и трусы. Да, похоже, Лариса
напрочь забыла про стирку!
Внезапно рука наткнулась на нечто мягкое, шелковистое,
нежное, словно тельце новорожденной мыши. В полном недоумении я вытянул вещь
наружу, встряхнул ее и вздрогнул.
Это оказалось серое шелковое сильно измятое платье, сшитое
по моде начала XX века. Оно было обильно украшено оборочками и рюшами. В полном
обалдении я расправил его и обнаружил, что на рукаве чернеет дырка. Очевидно,
тот, кто надевал платье, зацепился за гвоздь и вырвал клок. Или это был куст?
В голове тут же выстроилась логическая цепочка. Женщины в
доме боятся Глафиры, она уже являлась Ларисе Викторовне и Кларе. Они обе
абсолютно одинаково описывали привидение: фигура с закрытым густой вуалью
лицом, в сером платье с несчетным количеством оборок.
Значит, они и в самом деле видели Глафиру! Вернее, Валерия,
который, обрядившись вот в это платье, бродил сначала под окном у Ларисы, а
потом у Клары.
Я принялся рьяно потрошить корзину для белья и сразу нашел
серый полупрозрачный платок, служивший «Глафире» вуалью.
Я быстро запихнул грязные шмотки в корзину, схватил платье и
платок и выглянул в коридор: никого. Стараясь не топать, я перебрался в свою
комнату, сунул находки в пакет и, позвонив Норе, помчался к машине.
Хозяйка, выслушав рассказ, повертела платье в руках.
— Интересно, однако, — задумчиво протянула она.
— Зачем он их пугает? — пробормотал я. —
Какова цель? Просто издевается?
