— Ешь, дорогая.
Сережа прищурился.
— Нет, это мое желе!
— Серж! — воскликнул Петр Фадеевич. — Ты как
себя ведешь? Во-первых, Лисочка младше тебя, во-вторых, она девочка, ей следует
уступать. Возьми молочное!
Сережа побледнел.
— Я люблю шоколадное!
Петр Фадеевич разозлился:
— Ничего слышать не хочу!
— Какой ты жадный, Сережа, — покачала головой
Варвара, — вот уж не предполагала! Пожалел для сестрички!
Пока шел спор, Лисочка быстро съела желе и торжествующе
воскликнула:
— Уже все!
После этого она исподтишка показала Сергею язык. Подросток
не стерпел и кинулся на нахалку. Вечер закончился плохо. Сереже удалось вырвать
у обидчицы прядь волос. Лисочка мигом закатилась в рыданиях. Варвара, отвесив
пасынку подзатыльник, воскликнула:
— Петр! Прекрати это безобразие.
Отец отволок сына в чулан и запер. До ночи Сергей сидел в
темноте, выпустили его, только когда пришло время укладываться спать.
Спустя год после этой истории Варвара покончила с собой.
Лисочку сдали в детский дом.
Ванда Львовна приумолкла, потом обвела меня торжествующим
взглядом.
— И как вам эта история?
Я пожал плечами:
— Сущая ерунда. Что в ней особенного? Те, кто имеет в
доме больше одного ребенка, хорошо знают: между детьми постоянно вспыхивают
ссоры. Умные родители всегда покупают одинаковые гостинцы для всех отпрысков.
Мы с моим двоюродным братом тоже затевали драки из-за куска торта. Ему
досталась красная кремовая розочка, мне зеленая, и пошло-поехало!
— Может, оно и так, — кивнула Ванда
Львовна, — только дальше послушайте!
Недели через две после скандала, когда все давным-давно и
думать забыли о произошедшем, Варвара с воплем прибежала в комнату к мужу.
— Что случилось, дорогая? — удивился тот.
— Глафира, — застучала зубами супруга.
Кузьминский нахмурился:
— Ты о чем?
— Около меня сейчас стояла Глафира, — затряслась
Варвара, — в сером платье! Точь-в-точь как на портрете, такая жуткая, лицо
под вуалью! Руки вытянула и завыла: «Уходи отсюда, здесь я хозяйка!»
Петр Фадеевич покачал головой.
— Иди, ложись, тебе привиделась ерунда во сне. Моя
первая жена давно в раю.
— Нет, — дрожала Варвара, — она тут, бродит
по квартире, давай уедем отсюда, умоляю!
Петр Фадеевич только вздохнул. Покидать отличную, обжитую
квартиру из-за бабских истерик? Право же, этого делать не стоит.
Через три месяца Кузьминский был вынужден вновь позвать в
дом психиатра. Варвара все больше походила на сумасшедшую, беспрестанно
повторяя:
— Она ко мне постоянно приходит!
В ход пошли лекарства, сначала слабые, потом другие,
посильней. Варвара бродила как сомнамбула, перестала следить за собой,
опустилась, по неделям не заглядывала в ванную, как все завершилось — знаете
сами.
Петр Фадеевич мгновенно переехал в другой дом. Теперь и ему
не хотелось оставаться в «несчастливой» квартире. Он не стал долго выбирать
жилплощадь, просто поехал в первое попавшееся под руку место. Ванда Львовна
отправилась с хозяином.
— Не могла я его бросить, — объясняла сейчас
домработница, — жалко было! Но дальше — больше! Ужас приключился.
— Что? — напрягся я.
— А вы слушайте, — загадочно улыбнулась Ванда.
На новом месте Петр Фадеевич обзавелся еще одной прислугой,
простой такой теткой Степанидой. Ванде было велено готовить и заниматься
Сережей. Напуганный двумя женами-шизофреничками, Петр Фадеевич твердо решил
больше не связывать себя узами брака. Но он все-таки был мужчиной, причем
совсем не старым, и природа взяла свое. Спустя энное количество времени в доме
появилась крепко сбитая Сонечка, девушка совсем иной породы, чем Глафира и
Варвара, дитя народа, а не вырождающейся интеллигенции. Петр Фадеевич полагал,
что спутница жизни с рабоче-крестьянскими корнями должна обладать крепким
психическим здоровьем.
Но спустя полгода Соня спросила у Ванды:
— Что это за история с пятном и портретом?
Прислуга рассказала семейную легенду.
— Понятно, — протянула Соня, — ясненько.
Ну-ну, поглядим!
Спустя некоторое время она собрала чемоданы и, несмотря на
протесты Петра Фадеевича, ушла. Ванде она сказала:
— Привидение ко мне приходило, убить пообещало.
— Ерунда, — попыталась успокоить будущую хозяйку
Ванда.
Соня ухмыльнулась:
— А то! Я сразу поняла, в чем дело! Только он псих, еще
пырнет ножиком.
— Кто? — обомлела Ванда.
— А то ты не знаешь? — скривилась Соня. —
Будто не догадываешься?
— Нет, — абсолютно честно ответила
домработница, — и на ум не идет.
— Уж прямо, — сморщилась Соня. — Сережа
блажит, ходит в платье по квартире, привидением прикидывается, небось в
маменьку сумасшедшую пошел, я с такими людьми дела иметь не хочу, на мой век
нормальных хватит.
Глава 26
Ванда обомлела, подобного поворота событий она просто не
ожидала. Ничего не сказав Петру Фадеевичу, она полезла в чулан. Хозяин все
никак не решался выбросить вещи Глафиры. Платья были сложены в сундук, который
перебрался вместе с Кузьминскими на новую квартиру. Ванда Львовна, притворно
охая: «Моль полетела, надо одежду нафталином пересыпать», вывернула содержимое
кованого короба.
